Самый тёмный цвет - белый читать

Вещи, которые люди знают, никоим образом не могут быть сравнены, говоря количественно, с вещами, которые им неизвестны.
Китайский философ Чунг

Мне хочется пофантазировать о том, как выглядят миры и их обитатели, которые находятся за гранью нашего виденья, а значит, и нашего понимания. Скрытые, они, тем не менее, постоянно соприкасаются с нами, незримо влияя на всё происходящее вокруг, во многом определяя и нашу с вами жизнь. Мне хочется поразмышлять о невероятной зависимости друг от друга миров осязаемых и астральных и о тех путях, по которым развивается та крошечная часть великого Космоса, которую мы называем Солнечная система. Эксперимент ещё не завершён – он в самом разгаре. И наш с вами дом, планета Земля – это великая лаборатория эволюции живых существ, венцом которых является Человек. И сколько бы форм жизни ни существовало в бескрайней Вселенной, для каждого создания обозначен свой, ни с чем не сравнимый путь к совершенству.

Я верю, что человеческая мысль производительна и слово обладает силой созидать и разрушать. Стоит каждому из нас только подумать о чём-то, как потянется невидимая ниточка, улетая в беспредельный Космос. И где-то в неведомых и недостижимых далях заработают золотые спицы, плетя из нитей наших мыслей осязаемые миры, в которых всё, о чём мы думали и мечтали, превращается в реальность. В тех, уже существующих, мирах будут жить добро и зло, порождённые нами, и действовать законы, которые мы установили.
И обретут ли счастье их обитатели или станут страдать, зависит только от нас с вами.
​Мы откроем заветную дверь и, не обременённые физическим телом и земными заботами, выйдем в открытое пространство, и несметное количество творений окружит нас. Оставьте свои тревоги: вы не затеряетесь там, куда поведу вас я. Ведь эти миры созданы моим воображением, и кому, как не мне, знакомы их тропинки.
Дайте мне ваши руки – нас ждут удивительные приключения!

Владели вы когда-нибудь великой тайной, мой читатель? Встречали чудных Старцев, бредущих по запутанным коридорам таинственных замков? Знали мудрецов, обладающих силой удерживать в своих ладонях Вселенную и играть планетами, точно мячами? Если нет – добро пожаловать! Я познакомлю вас с таким Старцем.
По просторному коридору с куполообразным потолком, освещённому факелами, задевая сандалиями широкие плиты пола, шёл старик.
Он был высок, худощав, некогда чёрные волосы его поседели, пробиваясь тонкими тёмными струйками на голове и в длинной бороде. Ниспадающие одежды старика подпоясывала витая верёвка, завязанная странными узлами. Кожа на руках, видневшихся из широких рукавов туники, походила на сухую потрескавшуюся почву, не видевшую влаги уже много месяцев. Правой рукой он опирался о посох из цельного куска дерева. Было заметно, что старику тяжело идти. Он часто останавливался, лицо его хмурилось… Что за мысли не давали ему покоя?Задумавшись, он снова застыл неподалеку от воткнутого в стояк горящего факела. Со стен на него взирали безучастные ко всему изображения давно забытых богов и героев. На этих рисунках они ещё продолжали жить, любить, сражаться и умирать. Аллегорические сюжеты повествовали о чём-то очень важном, произошедшем так давно, что потопы, обрушившиеся на человечество, уже могли считаться недавней историей. «Смотрите на нас, – словно говорили они. – Изучите наши тайны и не повторяйте наших ошибок». Но когда люди учились на ошибках других?..
Факел освещал старика неравномерно, и никакой другой свет снаружи не проникал сюда, и вовсе нельзя было понять, где находится этот коридор – глубоко ли поземлёй или в башне некоего замка.
Старик медленно поднял голову, и на его лице ярким всполохом блеснули глаза. О Боги! Это не были глаза старика - в них светилось столько жизни! Нелегко было смотреть в такие глаза. Наполненные магической силой, они, словно живой огонь, могли выжечь человека изнутри. Что сияло в них? Свет далёких безымянных звёзд или тайная мудрость, принесённая из неизвестных миров? И в какие бездны можно было провалиться, глядя в эти глаза?
Старик вздохнул, выпрямился: очевидно, что он принял сейчас непростое решение и, приняв его, испытал облегчение. Он продолжил путь: шаг его стал чётче и легче, будто старец помолодел на несколько лет. От быстрой ходьбы полы его туники стали развеваться, как крылья большой птицы.
Широкими шагами старик шёл вперёд - к будущему. Теперь его сердце наполнило чувство твёрдости, как перед решительным боем. Он столько мучился, взвешивая всё сотни раз, но сейчас сомнения остались позади: выбранный путь – самый верный. Выиграет он или проиграет - кто знает? Одно становилось ясно: старик готов заплатить самую высокую цену за успех. И даже если всё рухнет, спокойно уйдёт, зная, что сделал всё возможное.
Коридор резко взял влево, расширяясь в овальный зал. В стену помещения словно вросли высокие двери, створки которых состояли из кусочков непрозрачного материала, напоминающего стекло. Затейливо-необычный рисунок светился всевозможными оттенками синего цвета, словно это не двери, а некое живое существо, стоящее на страже.
Старик приблизился - мерцание дверей тут же усилилось. Казалось, они узнали мужчину и, изменив цвет, заиграли зелёными бликами. Старец приветственно кивнул, неизвестно с кем здороваясь, двери бесшумно распахнулись, и он прошествовал вовнутрь.
Плохо освещенное помещение, в котором очутился наш герой, напоминало зал заседаний и большой кабинет одновременно. В богатых апартаментах стояли стеллажи с древними книгами и свитками. Одна из стен образовывала проход на большой балкон, прикрытый чем-то вроде блестящего занавеса. При более близком рассмотрении становилось заметно, что странный занавес сделан не из ткани, а из тонких прозрачных нитей. По этим нитям, неизвестно откуда появляясь и неизвестно куда уходя, беспрерывно стекали капли серебристой жидкости.
В центре кабинета располагался внушительных размеров стол с восемью креслами и девятым во главе. Середина стола представляла собой пространство, заполненное полупрозрачной дымкой, непрерывно менявшей цвета.
Нежнорозовые, серебристые и бежевые оттенки плавно переходили из одного в другой и служили отличным фоном яркой звезде, вокруг которой вращались планеты, каждая по своей орбите. Очертания планет отчётливо проглядывались, так же, как и их спутники.
Стороннему наблюдателю не требовалось много времени понять – это живая копия Солнечной системы, где все планеты абсолютно схожи с оригиналами.
Волшебная картинка дополнялась пролетавшими в пространстве метеорами и величаво плывущими кометами.
Всё это двигалось само по себе, словно некая сила удерживала планеты на уровне странного стола.
Старик оставил посох, прислонив его к стене, и тяжело опустился в центральное кресло. Как только он уселся, кружащие планеты засветились, словно крошечные свечи зажглись у них внутри. Усталым взглядом старец обвёл зал и стоящие кресла, протянул руку к лежащему перед ним свитку.
Но тут двери кабинета ожили, начав перекатываться золотистыми волнами.
– Пропустите, – тихо приказал хозяин.
Створки плавно разошлись, и в кабинет вошёл мужчина лет пятидесяти. Его коротко остриженные волосы отливали платиной, на худощавом лице выделялись высокие скулы и решительный, выдающийся вперёд подбородок, а большой нос с горбинкой делал его похожим на хищную птицу. Тонкие губы вошедшего были плотно сжаты.
В мужчине ощущалась физическая сила: худощавое упругое тело пружинило при ходьбе, а под застёгнутым под горло чёрным камзолом играли крепкие мышцы. Обутый в высокие сапоги, он двигался почти бесшумно. Чувствовалось, что посетитель привык командовать: от него исходила магия власти, присущая тем, на ком лежит бремя принимать решения и нести за них ответственность. Шрамы на лице, побелевшие от времени, говорили о том, что сей муж не любит просиживать в кабинетах и ему больше по нраву поле брани, наполненное музыкой бьющихся мечей и шумом сражений. Единственным украшением его камзола являлся тонкий серебряный ремешок без застёжки. С его левого края свисали полоски разной длины фиолетового, красного и серебристого цветов.
– Приветствую тебя, Карт, – сказал старик, и голубые искорки вспыхнули в его прищуренных глазах.
– Здравствуй, Станис. Извини, что без доклада, но я зашёл по важному делу.
– Садись.
– Нет, я лучше так, – мужчина подошёл к одному из кресел и опёрся об его высокую спинку. – До меня дошли вести, что был срочно созван Совет Светлых Владык, – осторожно начал он. Старец кивнул.
- Правильно ли я понял, что на Совете принято решение начать некие серьёзные действия? – задал следующий вопрос гость.
– Да, большинство проголосовало «за», - неторопливо произнёс старик. – Ты лукавишь, Станис, - чуть повысил голос Карт. - Мне доложили, что не все Владыки были удовлетворены. Голоса разделились поровну. Только после того, как ты проголосовал «за», чаша весов склонилась в пользу такого решения.
– Верно. Значит, тебе передали именно то, что я просил. Зная тебя, я не сомневался, что ты придёшь.
Старик откинулся назад, склонил голову набок и устремил на посетителя пронзительный взгляд:
– Только пока не могу взять в толк: что тебя беспокоит?
– Ну, я никогда не сомневался в твоей проницательности, - ухмыльнулся мужчина. - Только к чему такие сложности? Если ты хотел поговорить, то мог бы просто вызвать меня.
Карт замолчал, сильно сжав руку в кулак. Было заметно, что он с трудом сдерживает себя.
Старик, не отводя взгляда от собеседника, повторил вопрос:
– Почему ты так взволнован?
– Ты смеёшься надо мной?! – взорвался гость. - На моей долгой памяти Совет созывали всего два раза. Два! И я ещё не забыл, что произошло, когда Владыки срочно призывались в прошлый раз. Для меня совершенно очевидно: дела у нас плохи. Мы снова попали в сложную ситуацию, и это потребовало принятия неординарных решений. И тут меня осенило! Ты приготовил всем сюрприз! Решив, что уже пришло время, ты припрятал в рукаве кролика, точно провинциальный фокусник, собирающийся вытащить его в нужный момент. У меня даже нет слов, чтобы описать, что я почувствовал. Какой жестокий и циничный расчёт! Как ты мог пойти на это? Ведь она совсем ещё девочка!
- Постой-постой! Девочка?! - изумлённо поглядел на мужчину старец. - Во имя всех Высших сил! Как ты вообще подумал о…?! Уверяю тебя, мы обсуждали совсем другие проблемы. Откуда тебе известно о том, что говорилось на Совете?
Карт удивлённо посмотрел на старика, приподнял бровь и сказал:
– Мне ничего неизвестно. Я знаю только то, что мне передали, и, как выяснилось, по твоему же распоряжению. – Но тогда что же навело тебя на мысль о девочке?
– Да сам не знаю, – Карт поёжился, теперь его взгляд был направлен поверх головы собеседника. - Что-то сжалось в сердце, когда я услышал о срочном Совете. Какое-то нехорошее предчувствие. И я сразу почему-то подумал о ней, хотя уже очень долгое время не интересовался её жизнью - своих забот хватало. Интуиция, что ли... Значит, я ошибся, и никаких опасных решений в отношении неё не принималось? Честно скажу, я так этому рад! Если я был не сдержан на язык, прости меня, пожалуйста.
– Нет, Карт, самое смешное, что ты и вправду не ошибся. Совсем не ошибся, – тихо произнёс старик.
Мужчина замер от неожиданности.
– Знаешь, Станис, в последнее время я совсем перестал понимать тебя. Всего несколько минут назад ты сам сказал, что на Совете обсуждались другие проблемы.
– Верно. Решение о Катарине было принято лично мной, и Совет о нём ничего не знает. Поражает другое. Ты, каким-то непостижимым образом, сразу почувствовал это. А ведь мы не говорили о девочке с тех самых пор, когда всё произошло.

Верхний мир

Мастер ещё не начал своей работы

Карт хотел что-то сказать, но старец, подняв руку, призвал его к молчанию:
- Да, решение принял я сам в обход Совета, потому что пока нечего обсуждать. Сейчас я только хочу, чтобы она понемногу начала проявлять себя, а на это нужно время. Может так статься, что именно она поможет нам справиться с возникшей проблемой. Только не выпытывай у меня ничего: прими всё без объяснений.
– Ты с ума сошёл, Станис! Как можно принимать подобные решения, не посоветовавшись и не оповестив других Владык? Ты же понимаешь, какой груз ответственности взваливаешь на себя?
– Ну, меня это мало пугает. А вот, что не посоветовался, тут ты не прав. Я советовался - правда, не скажу тебе с кем. К этому источнику я прибегаю в самых исключительных случаях. – Ну и что тебе посоветовали?
– Там тоже считают, что риск слишком велик, и предложили несколько других вариантов. Вроде всё очень надёжно, но на этот раз наши мнения разошлись, и я остался при своём. Скажу больше: предложенные варианты ещё больше убедили меня в своей правоте. Совет я поставлю в известность, когда придёт время, а пока… – тут старик поднял указательный палец, – для безопасности Катарины никто ничего не должен знать, а на тебя можно спокойно положиться.
– Значит, ты хочешь идти напролом. А о девочке ты подумал?
– Не надо, Карт. Не тревожь мою совесть. Мы приложим все усилия, чтобы защитить её, поэтому я и хотел тебя видеть. Конечно, ей придётся принимать решения, которые будут зависеть от разных обстоятельств. Но Катарина большая умница, и я уверен: она не подведёт. К тому же, ей уже шестнадцать, а это немало.
Карт фыркнул:
– А что человек знает и умеет в шестнадцать лет? Каков его жизненный опыт? Неужели тебе, Верховному Владыке Света, не жаль девчушку? Ведь это всё равно, что подписать ей смертный приговор.
– Да, нашу подопечную ждут непростые испытания, но давай всё же надеяться на лучшее, - ответил старец и грустно улыбнулся. - Мой тебе совет: не надумывай того, чего нет, и не забывай, Катарина - не обычный подросток. Наставники девочки славно потрудились, обучая её всему, что знают сами. Кроме того, она унаследовала способности своих родителей. Её отец и мать принадлежали к семействам, ведущим свои родословные из глубин веков и обладающим особым Знанием и особым могуществом. Кому, как не тебе, известно об этом? Трое Высших Вершителей тоже введены в курс дела: я был в Чертогах и сообщил о своём решении. Там его одобряют.
– Знания, говоришь? Могущество? – возмущённо возразил гость. – Это ты прав. Вот только интересно, могущество чего? Чего тут больше – Тьмы или Света?
Ты можешь сказать наверняка? Может нам, прежде всего, в этом стоит разобраться?
Карт широкими шагами начал мерить кабинет.
– «Трое Высших одобряют…». Всё это пустые разговоры, Станис. И ради этого одобрения ты хочешь задействовать совсем не опытную девочку, воспользовавшись её способностями в сложной ситуации, о которой, кроме тебя, никто ничего не знает. Да ещё, не будучи уверенным, к чему она больше склонна - к Свету или Тьме. А ведь только этого достаточно, чтобы расстроить все твои планы, какими бы они ни были. Почему бы тебе не отдать приказ кому-то из нас? Так было бы гораздо надёжнее. Ты же сам сказал, что есть еще варианты. Зачем же торопиться? Я чувствую, девочку ждёт что-то страшное, а вместе с ней и всех нас.
Каков шанс, что она останется невредимой?
– Не знаю, - тихо произнёс старик. - Может быть – никакого. – Ну, вот видишь!
– Чего ты хочешь, Карт? Чтобы моё сердце стало кровоточить? Это происходит уже давно - с тех самых пор, как я уселся во главе этого стола. Миллионы человеческих жизней успели смениться с тех пор, и на протяжении всего этого времени я многим и многими жертвовал во имя одной цели: сохранения созданного. Только Верховный Владыка не может позволить себе роскошь демонстрировать собственные чувства. Но кто сказал, что у меня их нет?
Не отрывая взора от собеседника, старец тяжело поднялся с места. – Я успел очень привязаться к этой девочке, - неожиданно признался он, - хотя она даже не подозревает о моём существовании. Совсем не многие знают, какова её истинная сущность. Это тайна, которую мы, Посвящённые, храним уже шестнадцать лет. Ты спросил, чьего могущества в ней больше - Света или Тьмы? Скажу честно: не знаю. Не удивлюсь, если выбор будет оставлен за ней, а это – особая привилегия. Но, при всех необыкновенных данных, Катарина всё же остаётся человеком. И кто знает, может именно в этом, а не в принадлежности девочки к древним династиям, заключается её основная сила? Ситуация может измениться в любую минуту, и может так статься, что именно на неё я буду возлагать свои самые большие надежды. Она может погибнуть? Да, может. Но меня не оставляет предчувствие, что именно у Катарины есть шанс изменить ход событий, а у других его просто нет. Больше мне нечего добавить.
Лишь на мгновенье глаза Светлого Владыки потеплели, невероятно изменив его. Став снова серьёзным, он жестом пригласил Карта сесть.
– У меня есть некоторые соображения, - деловито проговорил старец. - Мне нужен твой совет.
– Я всегда рад помочь. Что ты задумал?
Вновь усевшись в своё кресло, Станис сцепил руки и осторожно начал:
– Понимаешь ли, я вижу необходимость…
Тут двери опять заиграли золотистыми волнами. Старик нахмурился, чтото пробурчал и неохотно кивнул. Створки немедленно распахнулись, и на пороге возник невысокий рыжий толстячок.
Явно желая дать присутствующим время насладиться эффектом его появления, новый посетитель приостановился.

Вошедший был неопределённого возраста и обладал довольно неприятной внешностью: узкий лоб, мясистый приплюснутый нос, главенствующий на лице, и пухлый рот. На губах играла улыбка, отнюдь не делавшая выражение его лица более приветливым. Но главное впечатление производили светлые беспощадные глаза гостя.
Двери захлопнулись, едва не прищемив края странного наряда, облачающего посетителя. Тёмно-зелёного цвета балахон, а может сутана, с глубоким вырезом на груди совершенно не сочетался с золотой цепью, висевшей на шее мужчины. Сплетённый из звеньев внушительных размеров, сей аксессуар скорей сгодился бы для удержания дворового пса и заканчивался большим медальоном в форме диска с отлитым на нём ликом солнца.
Личико оказалось живым. Оно то и дело меняло своё выражение, подрагивало лучами, а то вдруг застывало в раздумье, становясь безучастным ко всему происходящему.
Под мышкой толстячок держал тонкую чёрную папочку.
Карт повернулся и скривился при виде гостя.
– Привет Инквизиции. По чьи души ты сегодня пожаловал?
Толстячок качнулся вперёд, ухмыльнулся и стал приближаться танцующей походкой.
Извините, что не вовремя. Впрочем, когда это визит Инквизиции был вовремя? - пошутил он.
– Ну, и кого на этот раз ты хочешь утвердить на казнь? - спросил Карт, кивком указывая на папку.
– Ах, это… - толстячок легко махнул рукой. – Это так – ерунда. Парочка светлых и один тёмный, как нам удалось выяснить, были замешаны в одном неприятном дельце, связанном с нанесением некоего проклятья, с отягчающими до четвертого поколения. Всё произошло на Земле около полугода назад. Ну, тёмным мои ребята займутся, естественно, там внизу, – и толстячок кивнул на пол. – А вот чтобы разобраться с вашим братом, мне нужна виза Светлейшего.
При этих словах толстячок широко улыбнулся. Вот только глаза у него оставались холодными, без малейшей капли веселья.
– Смотри-ка, – вдруг вставил Карт, – только, если ты лично сюда пожаловал, в этом дельце, как ты его назвал, видно, далеко не всё так просто.
Не переставая улыбаться, толстячок обернулся к Карту, бросил на него колкий взгляд, но промолчал.
Станис похлопал ладонью по столу:
– Оставь, Ордус. Я посмотрю.
– Как ты сам понимаешь – это срочно.
– Да, понимаю. Но так как я впервые слышу об этом деле, то прежде, чем соглашусь на то, чтобы твои палачи взяли этих светлых в оборот, я должен быть уверен, что здесь всё учтено.
– Ты что, не доверяешь мне, Станис?! – сразу подскочил толстячок. - Моя контора всегда беспристрастно выполняла свою работу. Именно для нас – Инквизиции - Закон стоит во главе всего! – В голосе Ордуса слышалась неприкрытая обида. – Для нас нет различия между Светом и Тьмой. Перед Великим Законом все равны, а мы лишь его служители и исполняем вынесенный приговор.
Что же касается этого случая, то уже сейчас нам известно достаточно, чтобы передать дело на суд Высших.
– Подожди! Ты собираешься действовать в обход нас, Владык Верхнего и Нижнего миров? – вскинул голову Станис.
Ордус понял, что сказал лишнее.
– А Карт, оказывается, был прав, - грозно свёл брови Владыка. – Вот почему ты удостоил меня личным визитом. Ты только что говорил высокопарные речи о Законе, и ты же первый нарушаешь его.
Ордус сцепил руки за спиной и мрачно посмотрел на старика:
– Успокойся, Станис! Дело ещё не окончено, и я лишь хочу, чтобы Владыки ознакомились с ним. Заметь, что делаю это добровольно. Тебе же известно: Инквизиция может вести расследования везде, где посчитает нужным. Мы не подвластны вам - правителям - и не обязаны давать отчёт никому, кроме Трёх Высших Вершителей.
Держа руки за спиной и качаясь из стороны в сторону, толстячок-инквизитор уже более спокойно продолжал:
– Я иногда знакомил вас с деталями расследований, которые мы ведём. Вы часто помогали мне, а я никогда не забываю хорошего отношения. А сейчас получается, что старался зря и всё это время вы воспринимали мою добрую волю как обязанность?!
Ордус наклонил голову и вопросительно взглянул на старца. Ощущение, что опасный поворот остался позади, придало ему решимости.
– Я хочу получить разрешение Владык по этому делу, так как, на мой взгляд, там могут возникнуть осложнения, – в голосе инквизитора появилась загадочность, а мордочка солнца на медальоне широко улыбнулась и хитренько подмигнула хозяину кабинета.
– Ну хорошо, хорошо, – примирительно отозвался Станис. – У меня и в мыслях не было заподозрить самого Великого Инквизитора в сокрытии нежелательных фактов, но всё же я хочу детально изучить принесённые тобой материалы. Ты ведь не против?
– А зачем, по-твоему, я здесь? – запальчиво поинтересовался Ордус и, многозначительно помолчав, добавил: – Без твоей визы мы всё равно не сможем намного продвинуться, так как дельце-то действительно щепетильное.
Старец подпёр рукой подбородок, посмотрел на Ордуса и улыбнулся:
– Понимаю и обещаю не тянуть с ответом.
– Вот и ладненько, – вдруг ни с того ни с сего повеселел Великий Инквизитор.
Он лихо потёр пухлые ладошки и, уже будто собравшись уходить, неожиданно развернулся. Посмотрев на Владыку твёрдым взглядом, он сказал:
– А я, в общем-то, не только за этим заглянул. Скажи, Станис, с каких это пор вы перестали приглашать на совет главу Инквизиции? К тому же, созванный так срочно. Это чрезвычайное событие! Как мне доложили, возникла некая серьёзная проблема. Более того, я знаю, что Владыками было проведено голосование для определения способов, которые помогут её устранить.
Пока инквизитор говорил, солнце на его медальоне скривилось в злобной ухмылочке.
– Почему Свет выказывает такое недоверие и неуважение к моему ведомству? Срочный совет - явление столь редкое, что не может не обратить на себя внимания и не вызвать серьёзного беспокойства. Я имею право знать, что происходит.
- Откуда у тебя такие сведения? – безучастно проговорил старик. – Не считай меня идиотом, Станис! Где бы я был, если бы не знал всего, что творится вокруг? У меня есть свои, вполне надёжные, источники информации, – Ордус перевёл дыхание и совсем другим голосом добавил: - И имей в виду, я спрашиваю тебя как друг. Владыка легонько качнул головой:
– Как друг? Ну-ну... Я что-то не припомню, Ордус, чтобы ты звал меня на все срочные заседания, которые проводишь. И уж тем более посвящал меня в свои дела. Но я нигде и никогда не говорил, что Инквизиция выказывает неуважение к повелителю Верхнего мира и главе Светлых Джихани. Моя должность повыше твоей – именно я отвечаю здесь за всё.
– Я тоже здесь за всё отвечаю! – побелел от гнева толстячок. - И не только в Верхнем мире, но и в Нижнем! Инквизиция стоит вне зон влияния, она никому не принадлежит – ни Свету, ни Тьме!
– Ты повторяешься, Ордус, и потом... Хватит, оставь ты, ради Бога, этот пафос! Сегодня я не смогу рассказать тебе о причине, по которой был собран совет. Пойми, всё слишком зыбко, и любая оплошность может стать роковой.
– Но может так случиться, что мы понадобимся тебе, и ты придёшь просить о помощи. Тебя это не пугает? – прищурил беспощадные глаза гость. - Меня сейчас всё пугает, - тихо ответил старик, - но я не изменю своего решения. И потом… Ты же приходишь ко мне за помощью, как в этот раз, и я почти всегда проявляю понимание. Почему же, когда это будет нужно мне, ты не сделаешь то же самое?
– Ну что ж, тебе виднее, Станис. Я умею ждать и уверен: придет время, когда я напомню тебе сегодняшний разговор. Тогда за свою помощь я без всякого зазрения совести потребую очень высокую цену.
- А она у тебя есть – совесть? – неожиданно вставил Карт, до сих пор не произнесший ни звука.

Трудности взаимопонимания

Проигнорировав этот выпад, Ордус приблизился к столу и, не сводя глаз со Светлого Владыки, с нажимом повторил: Я окажу помощь, но тебе придётся платить.
Лицо мужчины исказила гримаса, похожая на усмешку, а солнце на медальоне показало хозяину кабинета длинный язык. – Договорились, Ордус, - невозмутимо откликнулся Станис. Услышав это, гость тотчас подошёл к дверям, которые поспешили распахнуться перед ним, обернулся, бросил короткий взгляд на сидящего старика, вздохнул и покинул помещение.
– Может он и представитель Закона, но я его на дух не переношу, – тут же заговорил Карт. - И зачем ты ему чего-то обещал?! Ты ведь не знаешь, какую игру он ведёт.
– Не беспокойся, Карт, - спокойно ответил Владыка. – Это была лишь попытка вытащить сведения. Ордуса можно понять: у него непростая должность, нелегко
надзирать над всеми. Но кто-то же должен выполнять эту грязную работу. – «Грязную работу»… - фыркнул Карт. – Он только и занимается, что коллекционирует ошибки и пороки других. Страх – сильный стимул, и Ордус отлично может манипулировать им. Не терплю его лоснящуюся рожу, - мужчина кивнул в сторону дверей. – Даже если кто-то из моих подчинённых и споткнётся, самое последнее, что я сделаю – это отдам их ему. Но давай, наконец, перейдём к делу. Пожалуйста, просвети меня немного. Как там Катарина, и что её ожидает?
Станис говорил недолго, короткими предложениями. Голос его звучал ровно, но глаза из голубых стали почти чёрными.
Карт слушал, не прерывая, а потом сказал:
– Если ты хочешь, чтобы она начала проявлять себя, то ей нужно помочь вспомнить всё, чему она была научена за эти годы.
– Знаю, Карт, – сказал старик. – Хочу напомнить, что, когда она родилась, именно я заблокировал ее способность к осознанию того, что в ней живёт. И сделал всё, чтобы девочка ничего не могла почувствовать раньше времени. Это было совсем нелегко. Ведь природа её сил настолько мощна и загадочна, что даже для нашего мира Катарина - из ряда вон выходящий случай, не говоря уже о Земле. – Но как теперь всё это запустить? – недоумённо пробормотал собеседник старика. - Скажу честно, для меня это совершенно необычная ситуация. Моя стихия – война. Чем я могу быть полезен?
– Я хочу сделать тебя своим советником. Для этого ты сегодня здесь.
– А… Ну, если ты считаешь, что я смогу помочь, – в словах Карта послышалась ирония. – Так с чего мы начнём?
– Пока Катарина живёт жизнью простой девочки, - произнёс Светлый Владыка, - и тот факт, что её астральное тело находилось у нас на обучении, ей не известен. Бывали моменты, когда она чувствовала недомогание: головные боли, тошноту, слабость. Ведь жить в двух мирах одновременно нелегко. Но всё это было во вполне объяснимых на Земле рамках, и ни у кого не возникло никаких подозрений. Конечно, мы постарались, чтобы всё это время Катарину окружали нужные люди. Их задачей было оберегать девочку от преждевременных сюрпризов. Скоро им будет дано объяснение, как помочь ей начать пользоваться хотя бы частью её возможностей. Вхождение Катарины в наш мир должно начаться незамедлительно! Пора ей возвращаться домой.
– Насколько я понимаю, - откликнулся гость старца, - астральное тело нашей протеже должно будет полностью воссоединиться с физическим, научив его всему тому, что знает.
– В твоих словах слышится страх, генерал, - усмехнулся Станис. - Как-то не очень свойственно тебе.
– Я, знаешь ли, привык при разработке операции держать всё под контролем. Здесь же мы находимся в полном неведении. Как девочка отреагирует на это воссоединение? Что в процессе этого осознания может произойти? Подобного опыта у нас нет: её случай единственный в своём роде. А ты так спокоен, будто речь идет о какой-то ерунде.
– Какой толк от того, что я начну опасаться проблем? – покачал головой правитель Верхнего мира. - Но ты прав, никто не может предвидеть всего, и в любую минуту что-то может пойти не так. Вот и давай делать всё от нас зависящее, чтобы свести к минимуму нежелательные случайности. Твоя роль, Карт, и первейшая обязанность – это обеспечение безопасности всех участников этой истории. В самое ближайшее время я хочу услышать твои соображения по данному вопросу.
Мужчина вскочил с места.
– Сегодня же начну подбирать смышлёных ребят. После инструктажа выбранные мной офицеры будут немедленно отправлены на Землю, - Карт вдруг замялся, а потом сказал: – Знаешь, у меня тут возникла идея… Давай для перестраховки пошлём ещё одного телохранителя – так сказать, инкогнито.
Станис прищурился и произнёс:
– Ну и кому ты настолько доверяешь, что готов подвергнуть его такой опасности?
– Ты с ним знаком, – твёрдо посмотрел генерал на сидящего напротив Владыку и назвал имя. – Что скажешь?
Брови старика поползли вверх.
– Ты это серьёзно? Твой племянник?
– Ну, он давно мне как сын, - Карт улыбнулся. – Он отличный парень: смелый, разумен не по годам. Что касается искусства боя, то я лично обучал его. Правда, вы давно не виделись, да это и не удивительно: ты ведь всегда так занят. Уверен, он отлично справится с задачей. Ну, как?
– Сколько ему сейчас?
– Уже двадцать три - вымахал в здорового мужика.
– Твоя сестра не сказала бы тебе за это спасибо, - вымолвил хозяин кабинета. – Моей сестры давно уже нет, - отозвался генерал. - Мы с Лиз с пяти лет растим его, как родного сына. Его и его братьев. Все они для меня как сыновья: своими нас провидение не одарило. Его история немного схожа с историей Катарины.
Карт грустно улыбнулся.
– Ну что ж, – проговорил Станис. – Надеюсь, ты не пожалеешь о том, что послал его на это задание. Но что обо всём этом скажет Лиз?
– Не переживай, ведь это я сам попросил и Лиз беру на себя. Пусть парень займётся настоящим делом - ему это только на пользу. В его годы я уже не один бой провёл. Пора и ему изведать настоящей жизни.
- Хорошо, - согласно кивнул Владыка Света. - Введи своего племянника в курс дела и объясни, что от него требуется. Определите надёжные, только тебе и ему известные способы связи. Он должен знать всех Джихани, посылаемых на Землю, но те ничего не должны знать о нём. Разреши ему действовать в зависимости от обстоятельств. Он переместится на Землю несколько позже остальных – я скажу тебе когда. И помни: у тебя совсем мало времени.
– Когда всё будет готово, я немедленно оповещу тебя, - отчеканил генерал Карт и быстро вышел из кабинета.
Станис выбрался из кресла и вышел на балкон. Кабинет Владыки находился в здании, которое являлось частью громадного комплекса, возвышающегося на горе. Архитектурный ансамбль, выполненный из белоснежного камня, выглядел по-царски величественно. Он состоял из четырех строений в виде человеческих фигур, повёрнутых спиной друг к другу. Лица колоссов были устремлены на одну из сторон света, руки переплетались, подчёркивая связь между собой. Вот только очертания гигантов значительно отличались от форм знакомого нам человеческого тела.
Дело в том, что колоссы были андрогинны, то есть мужское и женское начала в них объединялись в одно гермафродитное целое – точно так, как в те времена, когда человеческое существо ещё считалось божеством и до того, как его разделили на два пола. Части комплекса будто фиксировали этапы этого процесса. В каждой из четырёх фигур путь определения полов был обозначен всё чётче. Наконец, одна из сторон была выстроена в виде мужчины и женщины, тесно прижавшихся друг к другу, но уже полностью разъединённых. Над головами колоссов парило нечто, распространяющее золотое свечение, не ослабевающее ни днём, ни ночью. Словно громадная корона венчала чудесные создания, тем самым утверждая тот факт, что Человек является венцом творения.
Светлый Владыка подошёл к краю балкона. С высоты открывался живописный вид на горную гряду, тянущуюся позади комплекса, и лежащий внизу город с прилегающим к нему озером. Края озера соединяли прозрачные мосты, которые в течение дня могли впитывать в себя солнечный свет. С приходом темноты мосты начинали излучать мягкое сияние, создавая иллюзию парения в ночном воздухе. На другом берегу водоёма раскинулись обширные парки. Там как раз сейчас зажигались огни фонарей.
Город был столицей Верхнего мира и назывался Астерия. А удивительный ансамбль, на балконе которого стоял Станис, - «Алайя София». В народе его ещё часто называли «Домом Светлых Владык».
Старец облокотился о край балкона. Ветер сразу же забрался в его бороду и растрепал волосы. Солнце уже скатилось за горизонт. Закат окрасил всё в оттенки золотого пурпура, и уже откуда-то сверху стремительно наваливалась тёмноголубая мгла с первыми блестящими точками звёзд. Ночь на своих бесшумных крыльях несла умиротворение и отдых от дневных забот.
Окинув взглядом город, Станис увидел, как тот начинает наполняться огнями, становясь ещё прекраснее. Владыка представил толчею на улицах города. Жители Астерии наверняка спешили завершить дела и вернуться домой. Старик вдохнул полную грудь вечернего воздуха, ещё раз посмотрел на суетящийся внизу живой муравейник и пошёл обратно. Через минуту в его кабинете погас свет.

Верхний мир

Все так обеспокоены: к чему бы это?

Покинув апартаменты Станиса, Великий Инквизитор на минуту остановился, покачал головой, а потом стремительно направился прочь. Пройдя несколько уровней вниз, Ордус вышел на площадку, которая никуда не вела.
Вокруг возвышались глухие стены грубой каменной кладки. Зато пол помещения пестрел цветной мозаикой, выложенной в виде Розы Ветров. Каждый её луч заканчивался изображением мифического или реликтового животного. Художник, трудившийся над этим произведением, несомненно, обладал талантом: животные получились как живые. Здесь присутствовали и саблезубый тигр, и стоящий на двух мощных лапах скалящийся ящер, и гигантский морской змей, и чудище, напоминающее человекообразную обезьяну. Из центра мозаичного панно вырастала золотая сфера, на неё падала полоса света.
Недолго думая, Ордус стал в центр рисунка.
Свет тут же погас, сфера погрузилась в пол, сравнявшись с ним. Инквизитор протянул правую руку ладонью вниз и произнёс странное изречение. Лучи Розы Ветров вздрогнули и медленно закрутились. Сделав несколько витков, они замерли в определенной комбинации. Одна из стен необычного помещения ушла в пол, открывая вход в тёмный бесконечный коридор. Мужчина смело шагнул в темноту прохода, и тот сразу осветился факелами. Ордус долго петлял по хорошо знакомому лабиринту, пока не попал в большой зал.
У каждого, кто оказывался в этом помещении создавалось ощущение, что он находится во дворце одного из египетских фараонов. Здесь всё кричало о богатстве и роскоши древних правителей Египта: мебель, напольные вазы, статуэтки, выполненная золотом настенная роспись. Каждый предмет интерьера мог вызвать настоящую зависть самых знаменитых музеев Земли.
Не обращая внимания на окружающее его великолепие, Великий Инквизитор направился к одной из стен. На ней почти до потолка было нанесено изображение богини Изиды, инкрустированное драгоценными камнями. В одной руке богиня держала колосья пшеницы, другую вытянула ладонью вверх. Ордус подошёл к стене, дотронулся до детали на рисунке и отошёл назад. Стена стала поворачиваться вокруг своей оси. Когда мужчина прошёл внутрь, стена, завершив виток, вернулась на место. Теперь на ней появилось изображение Осириса во весь рост.
Это был рабочий кабинет Ордуса. Лишенный излишеств, он поражал своим аскетизмом. Посередине большого пространства стоял стол с высокими стульями по его периметру. Сбоку примостился ещё один маленький столик с консолью и двумя креслами. Одна из стен кабинета выложена большими плитами, меняющими цвет от стального до чёрного. И всё.
Из этой комнаты боковая дверь вела в ещё одну – несколько поуютнее. Тут совсем не пахло размахом. У окна расположился письменный стол с придвинутым к нему массивным креслом. На столе лежали несколько стопок бумаг и разной толщины папки. Стены закрыты шкафами со стеклянными дверцами, сквозь створки которых виднелись какие-то коробочки с выгравированными на них сложными иероглифами. Главным же украшением помещения служила большая настольная лампа с абажуром из цветных стёклышек. Мягкий плюшевый диван тоже добавлял немного тепла и уюта – вот и весь незамысловатый интерьер. Хозяин кабинета не пошёл во внутренние покои. Сцепив руки за спиной, он застыл у окна. Так прошло минут двадцать. Очнувшись, Великий Инквизитор приблизился к столу, на поверхности которого был изображен лик Солнца, очень напоминающий его медальон. Как бы сомневаясь в правильности своего выбора, Ордус нерешительно положил ладонь на один из лучей. Тот начал слабо светиться, и уже через несколько минут дверь кабинета повернулась, впустив молодого человека.
Вошедший обладал довольно стандартной внешностью. Такого тяжело выделить из толпы: ямочка на подбородке да чёрные густые волосы, обрамляющие загорелое лицо. Серые глаза весело искрились, а сквозь напускную серьёзность пробивалась улыбка. Если присмотреться повнимательней, можно сделать вывод, что он совсем не глуп, довольно честолюбив, а главное, способен на поступок - дерзкий поступок. Сделав над собой усилие, молодой человек попытался сосредоточиться, но у него это плохо получилось.
– Чего ухмыляешься? – хмуро спросил Инквизитор. – Есть повод для веселья? – Повод для веселья всегда можно найти, ваша милость, - легко ответил молодой человек. - А если ещё иногда переноситься на Землю и видеть, что там творится, то вообще обхохочешься.
– Понятно, – пробурчал Инквизитор.
– Готов доложить всё по порядку, - отрапортовал посетитель.
– По порядку не надо, - отмахнулся Ордус, - это ты сделаешь чуть позже. Сейчас я вызвал тебя по другому поводу.
– Слушаю вас.
Хозяин кабинета повернулся к собеседнику спиной. Снова заложив руки за спину, он стал немного покачиваться. Все, кто служил в сфере Инквизиции, знали: когда шеф так делает, он чем-то обеспокоен. В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Наконец Великий Инквизитор повернулся и, внимательно глядя на подчинённого, сказал:
– Послушай, Марк, я хочу дать тебе одно щекотливое поручение. И опять замолчал. Внешне это выглядело так, будто начальству нелегко сформулировать суть поручения. Марк терпеливо ждал, а Ордус машинально поглаживал мордочку на медальоне, и от этих поглаживаний солнышко жмурилось, и казалось, вот-вот замурлычет, как кошка.
Глава Инквизиции снова заговорил:
– Мне нужно получить любые сведения о некоем событии, которое, предположительно, произошло совсем недавно.
– Вы имеете в виду срочное заседание совета Светлых Владык? – сразу продемонстрировал свою осведомлённость Марк.
– Интересно, - нервно проговорил Ордус, – в этих стенах можно хоть что-то сохранить в тайне, хотя бы на один день? Мордочка на медальоне изобразила удивление.
– Откуда тебе известно о заседании? Оно ведь было не только срочным, но и секретным.
При слове «секретным» молодой человек ухмыльнулся, как бы подразумевая «Какие уж тут секреты?», а потом произнёс:
– Об этом заседании с утра только и разговоров… Так вы хотите, чтобы я узнал, о чём там шла речь? Но проникновение в дела Владык – это может стоить мне головы, да и не только мне.
- Ты невнимателен, Марк. Я сказал «предположительно» произошло. Поэтому заседание тут ни при чем. Да я бы и не поручил тебе такое дело.
– Тогда что имеется в виду, ваша милость?
Ордус приподнял бровь и, глядя прямо на подчинённого, проговорил: – Я сегодня был у Светлейшего по поводу одного дела. Не знаю, как это объяснить, но во время разговора меня посетило странное ощущение. Вряд ли получится точно передать, что я почувствовал, но что-то проскользнуло – это точно. Лишь на мгновение: какой-то настороженный взгляд, неловкое движение, чуть дольше затянутая пауза… - не знаю. Но убеждён: там что-то затевается! У меня нюх на такие вещи.
– Простите, но я как-то не улавливаю сути поручения, – Марк выглядел озадаченным. - О чём, собственно, я должен узнать? О событии, которое, «возможно», произошло и которое хотят от нас скрыть? Я правильно вас понял? Надеюсь, вы дадите мне хоть какое-то направление? - умоляющим голосом спросил он.
– Нет! Ничего конкретного, - раздражённо кинул шеф. - Да будь у меня хоть крупица понимания, о чём идёт речь, я призвал бы совсем других мастеров. Но в сложившейся ситуации, думаю, эта задачка как раз для тебя. А щекотливая она, потому что для того, чтобы её решить, тебе – хочешь или нет, но придётся проникнуть на самый верх Светлой Иерархии. У меня твёрдое ощущение, что именно там кроется разгадка. Ордус ухмыльнулся и потёр подбородок.
– Я знаю, поручение это опасное и имеет мало шансов на успех. Свет, так же как и Тьма, ревностно охраняет свои тайны. Но если мы, Инквизиция, потеряем способность проникать в них, тогда нет нужды в нашем существовании. А с нашим исчезновением пропадет и хрупкий баланс между двумя основными принципами этой Вселенной. И что тогда?! Хаос! За сохранение равновесия отвечает именно наше ведомство. И Ему, – тут Ордус кивнул головой наверх, – совсем неинтересно, чего нам это стоит. А если не можем – гнать нас всех в шею!

На что Марк про себя подумал: «Ну, это вряд ли. Ты-то сам в это не веришь. Без Инквизиции никуда: мы всем нужны, и тебе это известно не хуже, чем мне. В таком случае, зачем передо мной так распинаться?»
Марк прекрасно знал: Сам никогда и ничего не делал просто так. А тут столько времени на пустые разговоры. С чего бы это? Ещё одна загадка... «Ладно, потом обдумаю», – решил он про себя. Ему уже изрядно надоело так стоять, но из уважения к начальству он боялся переменить позу.
После такой пламенной речи Великий Инквизитор потёр пухлой рукой затылок и покрутил головой туда-сюда, разминая шею. Всем своим видом он показывал, как нелегко ему со всем управляться.
– Ни для кого не секрет, - продолжил шеф, - что ты любишь браться за нестандартные дела и в своей работе часто используешь разные штучки, типа психологического анализа. Не боишься выдвигать дерзкие и противоречивые гипотезы. К сожалению, не все у нас так могут, и вместо того, чтобы думать, эти «умельцы» предпочитают подозреваемым кости ломать. А у тебя может получиться. В общем, считай это своим основным заданием: если понадобится, тебе будет предоставлена необходимая помощь - работай спокойно. И не сбрасывай со счетов мои ощущения! Я тот пёс, который всегда спит с одним открытым глазом.
В этот момент солнышко на медальоне Инквизитора благосклонно улыбнулось Марку. Пока глава Инквизиции расписывал способности Марка, тот стоял тихо, и довольное выражение не сходило с его лица. Похвала Самого – это почесть, которой здесь не баловали, поэтому было особенно приятно, что его заметили и оценили. Вот ведь не зря говорят: «Никогда не знаешь, какие сюрпризы тебя могут ожидать в течение дня». Только вот, что делать с этим, более чем странным, заданием?! Ведь хорошие характеристики теперь надо подтверждать.
– Это всё, милорд? – с надеждой спросил Марк.
– Да, пожалуй, всё, – проговорил Ордус. – Я не буду делиться с тобой своими соображениями. Не хочу сбивать тебя с толку и влиять на выводы, к которым ты придёшь. Когда у тебя появится хоть что-то стоящее - немедленно доложишь. Тогда и посмотрим, пришли ли мы с тобой к одному и тому же. Если справишься и принесёшь мне то, что хочу, сделаю тебя начальником специального отдела. При этих словах Марк резко вскинул голову, будто проверяя, правильно ли он услышал. Нет, он не ослышался. Ордус медленно кивнул в подтверждение сказанного.
– Хорошо, милорд. Разрешите удалиться?
– Да, можешь идти. А с докладом по текучке придёшь завтра к Лео.
Лео был правой рукой Великого Инквизитора, его замом по особо тяжёлым преступлениям и одним из тех немногих, к совету которых Ордус прислушивался.
– Милорд! – воскликнул Марк. – Я не смогу заниматься одновременно текущими делами и вашим поручением.
– Придётся поднатужиться, дружок. За тебя твою работу делать некому. А теперь оставь меня.
«Нет, – подумал молодой человек, – рано я обрадовался. Эта обещанная должность так просто не придёт. А если я не потяну это задание? Шанс на успех один к ста. Интересно, что он тогда со мной сделает?» Варианты того, что будет в случае неудачи, вихрем пронеслись в голове Марка и окончательно испортили ему настроение.
- Да, совсем забыл! – как бы извиняясь, сказал Ордус, и мордочка солнца на его медальоне закачалась из стороны в сторону, словно говоря: «Ай-я-я-й». – Когда я был у Станиса, в его кабинете сидел Карт. Он остался и после моего ухода. Конечно, это мелочь, но и о мелочах надо помнить. А я едва не забыл: старею, с памятью что-то не то, – почти по-отечески проговорил шеф и улыбнулся. Улыбка у Великого Инквизитора была такая, что лучше бы он не улыбался.
– Карт?! – воскликнул Марк. – А вот это уже кое-что: действительно интересно. Спасибо за подсказку.
Глава Инквизиции кивком отпустил подчинённого.
Оставшись один, Ордус обошёл вокруг стола. Посмотрев на лик солнца, вживлённого в поверхность отполированной крышки, он остановился возле другого солнечного луча и уже без тени сомнения положил на него ладонь. Луч сразу же отреагировал на прикосновение, мягко засветившись. Буквально через минуту в кабинет уже входил следующий подчинённый. Этот был постарше предыдущего и выглядел лет на сорок. Коренастый, с квадратным непроницаемым лицом и глубоко посаженными карими глазами, он будто весь состоял из мышц, перекатывающихся в нём, как толстые канаты. В руках, похожих на большие железные клещи, мужчина держал тонкую папочку.
Вошедший слегка поклонился, и его плотно сжатые губы растянулись в некое подобие улыбки.
- Входи-входи, - проговорил Великий Инквизитор. – Ты мне нужен. Я жду твой доклад. Кстати, я слышал, ты недавно занялся ещё одним происшествием. Это должно быть что-то из ряда вон выходящее, если сам Пётр сунул туда свой нос. А он у тебя ох, какой длинный. Заодно и меня просветишь, что там за история.
От этих слов посетитель неожиданно широко улыбнулся. Улыбка совершенно изменила его: холодно-непроницаемое выражение лица вдруг сменилось дружелюбным, словно сквозь толстенную стену льда стал проглядывать живой человек.
– Как только от вас поступило распоряжение о подготовке первых материалов по срочному заседанию Светлых Владык, я незамедлительно принялся за сбор информации, - начал доклад Пётр. – Скажу прямо: определить тему, которая обсуждалась на заседании, пока не удалось.
Шеф нетерпеливо дёрнул плечом и сурово посмотрел на подчинённого, а тот, будто ничего не замечая, продолжал:
– Поскольку мы пока что не знаем, какое важное происшествие заставило Владык собраться, то я решил идти методом отрицания.
– Это что ещё такое? – заворчал Ордус. – Это такими вот новомодными словечками вы прикрываете отсутствие результатов в работе?
А Пётр не останавливался:
– Опросив наших осведомителей и перебрав все недавно случившиеся неординарные происшествия, мы пришли к выводу, что только два события могли заставить Владык срочно собраться. Надо только решить, какое из них могло собрать совет. Первое произошло в одной из западных областей Верхнего мира, которая называется Зачарованные Леса, а второе - на территории разделительной Зоны.
Тут Пётр остановился и посмотрел на шефа, будто ожидая его одобрения.
– Ну-ну! – жёстко подбодрил его Великий Инквизитор. – Что застрял: ждешь аплодисментов?
– Область Зачарованных Лесов занимает обширную и, в основном, не обжитую территорию. Населения там совсем немного: люди мирные, многие друг друга знают, живут в деревнях или на хуторах. Во всей области только один небольшой городок - Сальма. Все остальное – сплошная и бесконечная чаща.
– Мне всё это известно… Дальше! – пробурчал босс.
– Шесть дней назад житель одной из деревень по имени Соломон Пак, вернувшись домой, обнаружил в своём амбаре одну странную вещицу. Прежде всего, хочу отметить, что этот Пак не особо сметлив. Он простой крестьянин. А что нужно крестьянину? Урожай получше да посидеть с приятелями в местном кабачке. Обычная, с нехитрыми радостями жизнь - такие, как правило, ничего дальше своего носа не видят.
– Это вступление сейчас к чему было? – теряя терпение, произнёс Ордус. – Я просто хочу объяснить, почему мы не сразу обо всём узнали, - деловито откликнулся сотрудник. - Совершенно очевидно, что этот Пак не понял, что за предмет он нашел. Да и сейчас, как мне доложили, не совсем понимает, что произошло. Кроме того, информация о происшедшем, миновав нас, сразу попала в ведомство Светлого Надзора. И только потом, вероятно, в связи с серьёзностью происшествия и чтобы не привлекать лишнего внимания, материал без шума представили на рассмотрение Верховному Владыке. Это тоже заняло время. Я сейчас занимаюсь выяснением подобного упущения с нашей стороны. Тот, кто прошляпил столь важное событие, понесёт серьёзное наказание.
– Пропущенных инцидентов было два! И ни об одном из них мы бы ничего не узнали, если бы не это срочное заседание! – рявкнул Ордус. – А если бы Светлейший не созвал совет?! Если бы он решил действовать самостоятельно, ни с кем не советуясь? Тут и младенцу ясно, что они сначала укрыли все следы, а потом созвали совет, понимая, что этим сразу же привлекут наше внимание. И это ты называешь упущением? Вас для чего здесь держат?!
Великий Инквизитор задохнулся от гнева, а мордочка на медальоне, злобно скривившись, побагровела.
Пётр стоял, не пытаясь оправдаться и давая гневу шефа выйти наружу.
– Всех причастных ротозеев – под арест! Допросить и выяснить, было ли это только упущением, как ты говоришь, или есть ещё что-то. Потом я решу, что с ними делать. Выяснили, кто это?
– Они уже известны, но мы проверяем, могли ли быть ещё. Завтра у меня будет полная картина, – подчинённый бросил короткий взгляд на шефа. – По поводу того, что не осталось никаких следов… Позвольте заметить, что это не совсем так. У меня есть запись, которую сканировали с памяти Соломона Пака. Самая точная запись всего хода событий, увиденная его глазами и прочувствованная им в те минуты. Но прежде, чем мы её просмотрим, я хотел бы сказать пару слов о самом предмете.
– Интересно. И как же тебе удалось раздобыть такой важный материал, не вызвав подозрений Светлого Надзора? – ухмыльнулся глава Инквизиции.
– У меня есть свои возможности добывать нужные вещи, – загадочно откликнулся его сотрудник.
– Ну-ну, и что же это за предмет? Из-за чего весь переполох?
– Это совсем небольшая шкатулка чудной работы. А в ней… – тут Пётр запнулся и, после секундной паузы, вытолкнул: – Две живые цифры.
– Не понял, что в ней? – не отрывая от него глаз, прошептал хозяин кабинета.
Мужчина потоптался на месте и повторил:
– Две живые цифры. Ну, те… самые…
– Сам знаю, что те самые, – цыкнул на него Великий Инквизитор и переспросил: – Ты уверен?
– Никаких сомнений, - отчеканил Пётр. - И потом… Разве есть ещё? Насколько я знаю, во всём Мироздании существует только один, так сказать, экземпляр. Ордус заложил руки за спину и задумался, а его сотрудник отодвинул один из стульев, уселся и стал смотреть босса. Молчание затягивалось. Наконец, глава Инквизиции поинтересовался:
– Пак открывал шкатулку?
– Господи! Конечно, нет! – ошеломлённо расширил глаза мужчина. - Да его в то же мгновение разнесло бы, расщепив на атомы. Пак зашёл в амбар и даже не сразу заметил свечение. Шкатулка была засунута глубоко в зерно. Он только успел поглядеть на неё и дотронуться рукой. Я же говорил, он не особенно сметлив. Был бы чуточку умнее, разве дотронулся бы он до шкатулки? Этот дурень подумал, что нашел клад. Ну, и сунул руку, чтобы схватить его – этого было достаточно. Удар был такой силы, что Пака сразу же вырубило. Его нашёл сынишка. Было уже довольно поздно. Хорошо, что мальчуган догадался ни до чего не дотрагиваться. Он увидел отца лежащим на земле и светящимся ярким голубым светом, точно фонарь. Паренёк испугался, поднялся шум, ну и сразу вызвали ребят из Надзора.
– Давайте просмотрим запись, и вам многое станет ясно.
– Подожди, - умерил его пыл Ордус. - Но к шкатулке никто не может притронуться. Даже офицеры Светлого Надзора. Кто же её конфисковал? Только один из Владык способен взять эту шкатулку в руки и открыть её, не рассыпавшись при этом в пыль. Может, это был сам Станис? Но ты говоришь, что дело не сразу попало к нему. Тогда кто забирал шкатулку?! Хозяин кабинета внимательно посмотрел на подчинённого.
– Этого пока никто не знает, - сурово сдвинув брови, ответил тот. - Мы работаем, но уверен – полученная информация абсолютно верна: это те самые цифры, иначе я не стал бы докладывать.
– Известно, какие именно цифры находились в шкатулке? – глаза шефа странно светились.
– Нет, - в голосе мужчины послышалось разочарование, - но я приложу все усилия, чтобы выяснить. Обещаю.
Ордус нервно заходил по кабинету, он качал головой и сопел. Мордочка солнца, подняв глазки кверху, внимательно наблюдала за хозяином.
– Живые цифры! – воскликнул, не выдержав, шеф. - Даже представить себе невозможно! Каким образом они могли оказаться в амбаре этого крестьянина? Ведь это та часть цифр, которыми создавался видимый мир! Именно этими цифрами завладели колдуны Атлантиды, и именно у них они были отвоёваны, незадолго до её уничтожения. С тех самых пор цифры находились в Запретной Зоне в пирамиде Хивимов.
– Кажется, там находились не все цифры, – осторожно вставил Пётр. – Да, только семь из них, - подтвердил Ордус. - Три остальные, по высшему повелению, изъяты и находятся за пределами нашей Вселенной. Но и этих семи хватит, чтобы такое натворить… Ты даже не можешь себе представить, какой колоссальной властью они обладают. Послушай, Пётр, мне нужно как можно скорее узнать, какие именно цифры были обнаружены.
Подчинённый едва заметно кивнул.
– Если всё так, как ты мне рассказал, сущность, сумевшая вытащить их, относится к самому Верху или… Низу. Её надо найти - и быстрее, чем это сделает Надзор.
– Простите меня, милорд, - кашлянул мужчина, - но зачем нам лезть в эту кашу? Вот пусть Светлый Надзор и попотеет. Было бы приятно увидеть, как они разобьют лоб об эту задачку.
– Ты делай, что тебе говорят, - сразу посуровел хозяин кабинета, - а когда будет результат, я без советчиков решу, как поступить.
– Слушаюсь, - отрапортовал Пётр. - Можно начинать просмотр?
– Ну, давай.
Сотрудник достал из нагрудного кармана камзола серебряный кругляшок, похожий на пуговицу. Подойдя к тёмно-серебристым плитам, которыми была облицована стена кабинета, он приложил кругляшок к краю одной из них. Серебряная пуговица тут же прилипла к плите. Металлический цвет стены исчез, и появилось изображение. Стало видно, что человек находится в каком-то затемнённом помещении, набитом людьми. Вот рука потянулась за пивной кружкой и поднесла её ко рту. Изображение покрылось чуть розовой дымкой – это значит, что объект начал испытывать удовольствие. Кто-то похлопал Соломона по плечу, начался разговор, перемешанный с шутками и смехом.
– Они сделали запись, которая охватила больший объём времени, проверяя, нет ли там чего-то, что могло быть интересным и пролить свет на происшествие, – пояснил Пётр.
– Я понял, – ответил Ордус. – Это их местный кабачок?
– Что-то вроде того, – подтвердил подчинённый.
Тут Соломон поднялся и начал куда-то продвигаться.
– Выходит, – прокомментировал Пётр.
Сцена остановилась. Пак на кого-то наткнулся, и снова начался пустой обмен словами. Наконец, мужчина выбрался наружу. Было видно, что его глаза привыкают к темноте.
– Идёт домой, – вновь вставил Пётр.
На экране, кроме дороги, идущей между аккуратными домиками, которую Ордус и его сотрудник видели сейчас глазами Соломона Пака, строкой пробегали его мысли. Ничего особенного. Обычные мысли простого человека.
– Вот сейчас… Приближается, – предупредил Пётр.
Инквизитор наклонился вперёд, всматриваясь в запись. Объект отворил калитку и вошёл. Остановился. В голове побежали мысли о завтрашнем дне. Крестьянин вспомнил, что надо проверить в амбаре, всё ли готово к продаже зерна. Приятные мысли о предстоящем заработке. Зашёл в амбар. Жуткая темень! Куда же он положил фонарь? А вот и партия зерна, приготовленная на завтра. Тут вроде бы всё в порядке. Было видно, что Пак продолжает возиться, проверяя и поднося какие-то инструменты близко к глазам. Плохо видит - из-за темноты. Вот мужчина меняет ракурс, собираясь выходить, но краем глаза отмечает некое свечение за деревянной балкой, поддерживающей крышу амбара. Первая мысль о фонаре, который, наконец-то, нашёлся. Странно. Он горит как-то непривычно. Приближается. С левой стороны экрана появляется зелёная полоса. Это эмоция удивления. Цвет полосы становится насыщеннее – удивление растёт. Фонаря нигде не видно, зато из-под засыпанной в крайний ларь пшеницы пробивается голубое свечение. Пак подходит. Экран показал: в его голове происходит явная путаница. Мысль о горящем фонаре смешалась с вопросом о том, что ещё, кроме фонаря, может светиться. В это время экран зафиксировал участившееся сердцебиение Соломона. Мужчина начал быстро пересыпать пшеницу из этого ларя в другие. В голове мелькнуло что-то о драгоценном камне. Сердце бьётся всё чаще, руки работают быстрее.
– Олух! – бросил Ордус и вздохнул.
Соломон наконец-то добрался до источника света. Тут Великий Инквизитор встал и приблизился к экрану. Из насыпи пшеницы показалась крышка шкатулки. Сделанная из чистого золота, с выгравированными на поверхности странными иероглифами, шкатулка переливалась сиренево-синими огнями, выталкивая из себя ярко-голубые лучи. Зрелище было просто потрясающее! Понятно, что Соломон Пак в жизни ничего подобного не видел. Да что там Пак?! Знание о живых цифрах издревле считалось величайшей тайной. Даже Посвящённые не могли видеть этот древнейший мистический артефакт, созданный и много веков назад сокрытый Богами. Величайшее чудо - инструмент, с помощью которого Владыки создавали материальный мир.

– Где он сейчас? – поинтересовался Великий Инквизитор.
– Потерпевшего уже отпустили домой, – ответил Пётр. – От него всё равно никакого толку. Пак ничего не помнит и не в состоянии что-то связно рассказать. Он даже не понял, почему его столько времени продержали во внутреннем лазарете Светлого Надзора. Думаю, там уже вытрясли из него всё, что могли, ну и, конечно, поработали с его памятью. Не знаю, как убрали из Соломона это свечение: может, оно само погасло. Во всяком случае, сейчас он в полном порядке. Жене эту историю преподнесли так, будто в амбаре пряталась тёмная сущность, сбежавшая от Надзора, на которую случайно натолкнулся её муж. В результате сущность напала на Пака, но была вовремя обезврежена и попала обратно в застенки. А Соломона подлечили, допросили и отпустили. Местные теперь считают его героем, а этот простофиля и впрямь поверил в такую небылицу. Конечно, Надзор тайно продолжает наблюдать за ним. Мало ли какое воздействие могла оказать на него эта вещь: это может проявиться не сразу.
– Установить наблюдение и с нашей стороны, - хмуро распорядился Ордус. - Да смотри, чтоб никто ничего не заметил, а то я тебе голову снесу.
– Это уже сделано, милорд, - ничуть не изменившись в лице, сообщил его сотрудник.
– О любой новой детали по этому делу немедленно докладывать мне, - добавил босс.
Пётр кивнул.
– Если честно, я уже боюсь спрашивать о втором происшествии, – с горькой усмешкой произнёс Глава Инквизиции.
- Тогда, может, отложим? Уже поздно, давайте завтра, - сразу предложил подчинённый.
– Нет, - нервно дёрнул плечом Ордус, - с такими новостями мы не можем ждать до завтра. Думаешь, я смогу уснуть? Давай-давай, дальше.
Великий Инквизитор уселся в своё кресло и, устало прикрыв глаза, приготовился слушать. Устал ли его посетитель – это никого не интересовало.
– Второе происшествие, как я уже докладывал, милорд, - начал Пётр, - тоже вызывает много вопросов. Могло ли оно послужить причиной для срочного созыва совета? Не уверен.
У хозяина кабинета дёрнулась щека, и он поднял припухшие глаза на подчинённого. Пётр немедленно заговорил:
– В погранично-разделительной Зоне обнаружен юноша в состоянии полного коллапса, что естественно для этого места. Неизвестный был очень плох, еле дышал и, если бы на него случайно не наткнулись, то наверняка бы погиб. Зона сожрала бы его, высосав всю энергию. Ведь она - что чёрная дыра, бездонная и ненасытная.
– Кем был обнаружен? – глухо произнёс Ордус. - Впрочем, зачем я спрашиваю? И ежу понятно, что это не были наши сотрудники. Снова Надзор? Светлые? Или на этот раз Нижний мир подсуетился?
– Нет, милорд, светлые, - учтиво откликнулся подчинённый.
– Так… Понятно… Может, мне их надо взять к себе на службу?! А вас всех выгнать к чёртовой бабушке! – необычно тихо сказал Ордус, и что-то в его голосе было такое, от чего у Петра по спине побежали мурашки. Солнце на медальоне направило свой ненавидящий взгляд в никуда.
– Продолжай! – позволил шеф.
– Юноша был доставлен в лазарет, - деловито проговорил мужчина. - Там ему оказали первую помощь. Но для более серьёзного лечения надо было выяснить, кто он. Иначе ему можно было нанести непоправимый вред. Если речь идёт о человеке, то это одно, а если о ком-то другом, разумеется, подход должен быть иной. В общем, довольно скоро юноша заговорил, но так как был очень слаб, сказал совсем немного. Но и этого хватило, чтобы все забегали.
– Что же он сказал? И кто он такой? – так же тихо спросил Глава Инквизиции.
Сотрудник снова выдержал небольшую паузу и, поменяв позу на стуле, неторопливо произнёс:
– Сведений о втором происшествии у меня гораздо меньше, чем о первом, поскольку парень находится в лазарете под постоянным присмотром. Ему запрещено общаться с кем-либо, кроме нескольких лиц, которым разрешён к нему доступ. Но я точно знаю, что он назвал себя… одним из Сынов Тёмной Мудрости.
После этих слов Ордуса будто выбросило из кресла.
– Ты, кажется, хотел отложить рассмотрение второго происшествия до завтра, Пётр?! – прокричал он.
У посетителя на лбу выступила испарина. Если он и был уставший, то усталость как рукой сняло!
- Один из Сынов… - повторил Великий Инквизитор. – Асур! Демон! О Боги! Час от часу не легче. А что он делал на разделительном уровне? Он же не мог не знать, как губительно там находиться. И всё же пробыл так долго, что чуть не погиб.
Пётр кашлянул и, посмотрев на босса, осторожно предположил:
– Думаю, он скрывался.
– Скрывался? – удивлённо распахнул глаза хозяин кабинета. - От кого?
– Мы пока не знаем, - не побоялся признаться Пётр, - но он явно шёл в Верхний мир. Вероятно, его кто-то преследовал.
– Преследовал Асура!? Ты вообще соображаешь, что говоришь? Кто может навредить Асуру? Даже наше ведомство не ищет с ними никаких проблем.
– И тем не менее, я уверен в своей версии, милорд, - упрямо стоял на своём подчинённый. - Я понимаю, это выглядит нелогичным и притянутым за уши, но повторяю: он скрывался. Его искали, чтобы уничтожить, и каким-то чудом на него наткнулись именно те, к кому он шёл.
– Да, но для чего ему вообще понадобилось прятаться? – продолжал недоумевать босс. - Не проще ли было просто перейти через разделительный уровень и попасть в Верхний мир? Так, как это делают все. Никто не обратил бы на это ни малейшего внимания. Верхний мир посещают много тёмных, в том числе и Демоны. Зачем надо было прятаться в опасной для всех Зоне? И для чего Асур хотел попасть к Светлым силам? Он – сильнейший представитель противоположного лагеря? Ты можешь это как-то вразумительно объяснить?
– Я думаю, он нёс им некое послание или предупреждение, - выдвинул новую невероятную теорию Пётр.
– Послание… или предупр… – Ордус запнулся. – Кому нёс? Светлым?! Кто из нас сейчас рехнулся, Пётр, я или ты? Асур чуть не погиб, чтобы передать послание Свету?! В жизни ничего подобного не слышал. Ты хочешь сказать, что он пошёл на предательство? Демон?! Мир перевернулся сегодня?
– Вы можете не принимать мои рассуждения всерьёз, милорд, - произнёс ничуть не испугавшийся сотрудник. - Но, во-первых, других у меня на данный момент нет, а во-вторых, только эта версия, на мой взгляд, может объяснить и соединить в одну цепь все эти непонятные события.
– У тебя есть хоть что-то, что могло бы подтвердить твои предположения?
– Пока нет, милорд. Кроме, пожалуй, одного фрагмента. Вскоре после того, как этот юноша заговорил, его посетил… Станис.
При этих словах Глава Инквизиции с силой хлопнул по столу ладонью.
– Станис, говоришь, - словно про себя произнес он. – Значит, всё гораздо хуже, чем я предполагал.
– Да, милорд, - кивком подтвердил свои слова Пётр. - Владыка приходил, но пробыл у Асура совсем недолго – и больше не появлялся. О чём там шел разговор, никто, конечно, не знает. Как я уже докладывал, к этому юноше нет никакого доступа, да и он всё ещё плох. Так что нам остаётся только ждать подходящего момента.
– Не так много существует способов, чтобы вернуть к жизни Асура, - задумчиво пробормотал Великий Инквизитор. - Один из самых эффективных – это человеческая кровь. Ему уже давали подпитку?
– Вроде бы хотели, но он категорически отказался от такого лечения, - не замедлил с ответом подчинённый.
– Вот ещё новости! – с недоумением выдохнул Ордус. - С чего бы это?
– Не могу знать, - чуть пожал плечами докладчик, - только кровь он не получал. Есть, конечно, и другие способы…
– Сумасшедший дом, да и только, - хлопнул в ладоши ошарашенный хозяин кабинета. - Асур – вегетарианец!.. Этот день когда-то кончится или нет?
– Уже закончился, – вставил Пётр, – дело идёт к утру.
– Слава Всевышнему, - с облегчение вздохнул шеф. - Интересно, что они предпримут для его восстановления, если он отказался от крови?
– Думаю, эликсир из семян дерева Паталы, настоянный на мёртвой воде, – это одна из возможностей, - с явным знанием дела проговорил Пётр. – «Воду» можно добыть только на планете Уран, в месте, называемом Планетарные Врата. Энергетика этой планеты так тяжела, что жидкость, напитавшись ею, обладает мощью убойной силы. Одной её капли достаточно, чтобы разорвать на клочки любое живое существо, но Асуру она повредить не может – ему эта водица только на пользу. Есть ещё энергия человеческих душ. Она выделяется из слёз людей, искренне молящих о прощении. Её собирают буквально по крупицам и накапливают в капсулах хранения жизненной силы. Чистейшая по своему составу, эта энергия бесценна и может вернуть к жизни кого угодно, даже Демона, совершенно не навредив ему. Но я не думаю, что Светлые будут восстанавливать дитя Тьмы, подпитывая его столь ценным лекарством. Значит, настойка… Но тогда это займет время: лекарство действует медленно. С человеческой кровью, конечно, было бы быстрее. Впрочем, если никто никуда не торопится, то…
– То, что не торопится, – это ерунда, - сказал Великий Инквизитор. – Торопятся – ещё как! Полагаю, ему могут дать жизненную энергию, чтобы он восстановился быстрее. Тем более, если перебежчик должен сообщить им что-то существенное. Вопрос в другом… Предположим, ты прав и Асур принёс светлым важное послание или передал в их руки некие сведения. Настолько невероятные, что был даже готов погибнуть ради этого. Но! Достаточное ли это основание для срочного созыва совета Светлых Владык?
Ордус ненадолго замолчал, задумавшись, а потом продолжил:
– И вот на этот наиважнейший вопрос у нас с тобой не будет ответа, пока мы не узнаем, что Асур им рассказал. Во имя чего он так рисковал собой, что даже перешёл ту грань, за которой нет возврата? Асуры – Демоны, но несмотря на то, что их считают злейшими врагами человечества, они крайне набожны. Сыны Тёмной Мудрости пекутся о соблюдении всех необходимых религиозных предписаний, постятся в нужное время и не нарушают законов, установленных для них Создателем. Это основная причина той необычайной мощи, которой они наделены. Конечно, они служат Тьме, но от этого не перестают быть священными сущностями, абсолютно преданными Вездесущему. Кто-кто, а они никогда не преступают запретную черту. И если всё же идут на такой противоправный шаг, то вызвано это совсем не простыми причинами. Ты понимаешь, о чём я, Пётр?
– Конечно, милорд… - качнулся вперёд мужчина. - Поэтому считаю, что в таком запутанном случае, как этот, было бы наивно с моей стороны обещать вам стопроцентный успех и заверять в быстрой добыче информации. Я достаточно работаю с вами, чтобы не делать подобных неразумных заявлений.
Шеф кивнул, проявляя понимание.
– Сегодня я смогу обещать лишь одно, – твёрдо произнёс Пётр, – я и мои ребята сделаем всё, чтобы докопаться до ответов на все ваши вопросы.
– Ну что ж, и на том спасибо, – вздохнул Ордус. - Ты сейчас иди, оставь меня. Да! Скажи там, чтоб не беспокоили хотя бы пару часов. Хочу вздремнуть, да и подумать есть над чем. О том деле, в которое ты влез, я не забыл, но надо сначала обдумать то, что ты мне вывалил. Сейчас отдыхай, а ближе к вечеру я позову тебя, и мы продолжим.
Пётр как-то нервно заёрзал на стуле и бросил на Самого рассеянный взгляд. Это не осталось незамеченным, и глава Инквизиции спросил:
– Что такое? У тебя другие планы?
Мужчина замялся, но потом ответил:
– Да, милорд. Мы с женой хотели сходить погулять. Может зайти на какую-то выставку - их сейчас много в городе, потом где-то посидеть. Я уже давно обещал выбраться куда-то вместе. А то работа да работа… Она обижается. Совсем забыл, говорит.
Взгляд подчинённого стал каким-то жалобным, и он шумно засопел. Ордус знал, что жена Петра была гораздо моложе его, и он души в ней не чаял. Они очень хотели малыша, но из-за работы Петра им совсем не оставалось времени друг на друга. Обычно Инквизиция не принимала женитьбу сотрудников, и от тех, кто нарушал эти правила, старались избавиться. Но для Петра всё же было сделано исключение. Когда новость о женитьбе разнеслась по ведомству, многие восприняли это, как нарушение негласного закона. По Инквизиции поползли нехорошие слухи. Дошло до того, что Ордус вмешался и запретил всякие разговоры на эту тему. Слишком ценным сотрудником был для него Пётр, чтобы расстаться с ним только потому, что тот нашёл своё счастье. «Кто-кто, а он это заслужил», - сказал тогда Великий Инквизитор своим помощникам. Тем же, кто напомнил ему о законах, ответил: «Я законы Инквизиции знаю не хуже вас. От него одного пользы больше, чем от целого отдела. Меньше смотрите в его сторону и больше в свою. Если узнаю, что кто-то продолжает эти разговоры, – говорун будет иметь дело со мной». Сказал и закрыл тему навсегда. И даже на свадьбу пришёл и подарок подарил.
Сегодня Ордус, вспомнив об этом разговоре, подумал про себя, что закон безбрачия всё-таки имеет под собой веское основание: это жертва. Но можно назвать это и платой за то, что становишься частью той Власти, которая стоит над всеми мирами и не подвергается никаким судам, кроме суда Троих Высших Вершителей. Непросто нести на себе эту ношу и полностью отдавать себя такой миссии.
– Хорошо, Пётр, - благосклонно разрешил шеф. - Если уж пообещал жене побыть с ней, слово надо держать.
Глядя на посветлевшего сотрудника, Ордус продолжил:
– Погуляешь, порадуешь жену, а потом явишься ко мне, даже если будет поздно. Я всё равно не сплю. Придётся ей эту ночь обойтись без тебя. Впрочем, думаю, она к этому успела привыкнуть. Знала, за кого замуж шла.
– Конечно-конечно, – замахал руками Пётр, - она всё понимает. Спасибо, милорд.
– Не стоит благодарности. Иди уже, иди…
Пётр немедленно исчез. А Ордус подошёл к окну, которое тут же посветлело и стало прозрачным. В кабинет ворвались солнечные лучи, возвещая о начале нового дня. Мужчина прищурился, почесал нос и пошёл в маленькую комнату. Буркнув в сторону окна что-то вроде: «Не надо света», он растянулся на плюшевом диванчике. Окно в маленькой комнате осталось непроницаемым, и через секунду Великий Инквизитор уже спал.

Америка, Штат Массачусетс.

Пустые хлопоты

Грег проснулся от сильного внутреннего толчка. Как будто кто-то внутри послал его в нокаут. Усевшись на кровати и дико озираясь по сторонам, мужчина пытался понять - он ещё спит или уже нет. Голова гудела, словно после тяжёлого похмелья. После ночного сна Грег совсем не чувствовал себя отдохнувшим: тело ныло, выкручивая суставы, будто он всю ночь копал тоннель. Чтобы окончательно проснуться и унять головную боль, мужчина сполз с кровати и заковылял к холодильнику. Найдя там банку пива, дёрнул за кольцо.
– Где-то были обезболивающие, – пробурчал он.
Зная, что какие-то таблетки лежали в туалетной комнате, Грег побрёл туда. Открыв подвесной шкафчик и пошуровав между коробочками, он, наконец, нашёл то, что искал. Вдруг что-то вспомнив, он развернулся, оказавшись вплотную к унитазу. Запивая таблетку, Грег опорожнял мочевой пузырь, испытывая при этом истинное удовольствие. Первое приятное чувство за утро.
Прохладный душ немного взбодрил. Мужчина уже выходил из душевой, как неожиданно его желудок сделал кульбит и, сильно сократившись, вытолкнул наружу фонтан рвоты. Выпучив глаза, Грег отдавал унитазу всё, что накопил в себе за несколько дней. Когда рвать было уже нечем, желудок сделал завершающее па и вроде как вернулся на место. Плохо соображающий Грег вылил остаток пива в раковину, дошёл до кровати и рухнул лицом вниз. Господи, да что же это такое?
Абсолютный противник посещения врачей, он дошёл до того, что несколько месяцев назад впервые нанес визит своему лечащему. Сначала предполагалось, что это вирус, но приступы повторялись с нарастающей силой. Тогда стали обследовать всё подряд, но ничего не нашли. Грегу становилось всё хуже. Врач лишь пожимал плечами, что-то бормотал про нервный срыв, посттравматическую депрессию и явно намекал на необходимость посетить психиатра, который умеет управляться с такими вот молодыми людьми, не сумевшими справиться с жизненными тяготами. Терапевт знал, что из-за непонятных приступов его пациент лишился работы. А поскольку состояние Грега только ухудшалось, его шансы найти что-то приличное на рынке труда сегодня равнялись нулю. Психиатр?! Только этого не хватало! Дипломированный «специалист по душам» сразу подсадит его на какие-нибудь колёса. Так, что потом маму родную не вспомнишь. Грег видел таких: ходят, как сомнамбулы, отключённые от всего. Дурак, что вообще попёрся к врачам. Здоровый на вид мужик, он ходил теперь сдавать бесконечные анализы, сидел в очередях между страждущих пациентов и выглядел на их фоне, как танк, въехавший в груду развалин.
И всё-таки с ним что-то происходило! Это состояние не укладывалось ни в какие схемы, не соответствовало обычным медицинским диагнозам и неумолимо разрушало Грега изнутри.
Но, к сожалению, приступами ситуация не ограничилась: к его и без того невыносимому положению добавились ещё и сны, которые приходили с завидной регулярностью и за последние два месяца измотали Грега до чёртиков. Вернее, почти каждую ночь он видел один и тот же сон. И каждый раз, проснувшись, мужчина не мог вспомнить почти ничего из увиденного. Сны лишь оставляли у него на душе тревожный осадок и какое-то щемящее чувство тоски… И всё же, собрав воедино застрявшие в памяти осколки, Грег мог определённо сказать, что запомнил старца, появляющегося в этих снах. Всегда один и тот же старик. Он называл Грега по имени, брал за руку и вёл куда-то за собой. Вместе они плутали по таинственным тоннелям, где-то сидели, и старец много говорил. Что? Хоть убейте, но Грег не смог бы повторить ни единого сказанного слова. У него лишь оставалось смутное ощущение, что ему пытаются объяснить нечто очень важное или хотят дать какое-то поручение. И от того, как он его выполнит, во многом будет зависеть исход чего-то. А чего? Грег не помнил. Бред, да и только! Вот пойди, расскажи такое психиатру, и колёса тебе обеспечены на всю оставшуюся жизнь… Полежав немного без движения, Грег подумал, что его состоянию прогулка вряд ли сможет навредить. Натянув на себя одежду и взяв в руки куртку, он вышел из дома.
Был апрель, но весна ещё не очень чувствовалась. Холод пробирал до костей, а кое-где на асфальте лежали кучки почерневшего снега. Промозглый ветер сразу же ударил Грегу в лицо. Он поёжился, надел куртку и натянул капюшон. Идти было некуда, и мужчина побрёл по улице наобум. Проходя мимо детской площадки, он краем глаза отметил невзрачного паренька в вязаной голубой шапочке. Тот втиснулся в детские качели и покачивался, помогая себе ногой. Удалившись на некоторое расстояние, Грег всё ещё чувствовал на себе его взгляд. Вдруг мужчину что-то кольнуло. Этот паренёк... Грегу показалось, что он не так давно уже видел его. Да нет, глупости. Грег зло чертыхнулся - от этих приступов и сумасшедших снов ещё и не такое почудится. Понимая, что надо переключиться и расслабиться, Грег решил зайти куда-то посидеть. Тем более что его желудок был пуст и чист, как после генеральной уборки, да и шататься по улицам в такой холод не хотелось. Выйдя со двора, мужчина повернул на одну из улиц и уже через десять минут заходил в местное кафе-бар. Заведение открылось не так давно, а за крайним столиком уже успел примоститься первый посетитель, уткнувшийся в утреннюю газету. Грег подошёл к стойке и кивнул знакомому бармену.
– Привет, Билли, только открылись?
– А, привет, Грег. Как дела?
– Да как тебе сказать? Могло бы быть и хуже.
– Я вижу, ты без настроения сегодня. Выпьешь чего-нибудь?
Вспомнив своё пробуждение, мужчина резко замотал головой.
– Нет. Лучше свари мне крепкого кофе в чашечку побольше, а если Мара приготовит мне сандвич, то я буду просто счастлив.
– Хорошо, дружище. Только тебе придётся немного подождать.
Бармен зашёл во внутреннее помещение, и оттуда послышался звон посуды.
Грег ждал, облокотившись о стойку.
«Всё-таки как интересно у меня всё складывается», – подумал он. Ещё совсем недавно жизнь этого крепкого мужчины была расписана по минутам, почти не оставляя ему свободного времени. Грег не испытывал потребности строить планы на будущее, потому что все его планы сводились только к одному – к работе. Он знал, что всегда нужен и находится на своём месте, не отбирая ничего у других. Просыпаясь каждое утро, Грег чувствовал себя счастливым только от того, что сейчас встанет и начнёт заниматься любимым делом, - и это состояние не покидало его в течение всего дня. Он мог вкалывать, как вол, не отдыхать по несколько дней кряду, падать с ног от усталости - и всё же ощущать полное удовлетворение от жизни. О другом Грег просто не мечтал. Его работа состояла в основном из риска – он присутствовал во всём. Если бы у Грега кто-то спросил, в какой области тот работает и как называется его специальность, а у него имелась бы возможность честно ответить, он сказал бы так: «Моя специальность – это риск». И он был одним из лучших… Но Грега никто ни о чём не спрашивал. Ему не задавали подобных вопросов, так как те немногие, которые знали его по обычной жизни, считали, что Грег работает в торговом флоте механиком, подолгу не бывает дома и благодаря своей специальности повидал много стран. Он считался своим парнем, и, когда выдавалось свободное время, с ним любили поехать куда-нибудь поохотиться, порыбачить или просто посидеть в тесной компании и послушать забавные истории, которых тот знал множество.
Из родных у Грега имелась только старая тётка – сестра матери. Она жила где-то в Пенсильвании. Грег плохо её помнил. Когда была ещё жива мать, они часто ездили навещать тётю Джуди, но что с ней сейчас, мужчина не знал: связь они не поддерживали. Вот, собственно, и вся родня.
Грега вполне устраивала такая ситуация. С женщинами он тоже не завязывал серьезных отношений – лёгкий флирт, почти всегда заканчивающийся постелью. В лучшем случае несколько повторных встреч – вот и всё, что он мог предложить. Замечая, что взгляд очередной подруги начинал меняться и становился влюбленотомным, он тут же срывался, заканчивая очередной роман. У Грега на такие случаи всегда имелось несколько надёжных отработанных вариантов. Ничего – немного поплачет и найдёт другого. Не слишком заморачиваясь на этической стороне вопроса, он снова возвращался к работе. Мужчина знал - многие его коллеги ведут примерно такой же образ жизни. Неписаные правила организации, в которой он служил, гласили: идя на риск, ты не должен быть обременён такими вещами, как любовь, семья или близкие друзья. И если пострадаешь, то один, а не кто-нибудь ещё, очень тебе близкий – всегда легче, когда нечего терять. Да, Грег был одним из тех, для кого работа заменяла всё остальное.
Был… Был… От этого слова у мужчины пошла дрожь по телу. Неужели слово «был» – это единственно оставленная для него реальность? И он уже никогда не будет заниматься любимым делом, и нет дороги назад? Если так, то всё в его жизни теряло смысл: ничего другого Грег не умел, а главное, не хотел делать.
Отматывая назад события последнего года, он пытался понять: можно ли произошедшие с ним перемены отнести к простой случайности?
По мнению Грега, всё началось примерно шесть - семь месяцев назад, когда он вместе с двумя ребятами, работавшими под его началом, находился в одной из арабских стран. Последние годы в системе безопасности ислам являлся одним из основных направлений. Вернее, аспекты, связанные с различными опасными течениями в исламе. А таких, как известно, хватало по всему миру. В число обязанностей Грега входили встречи с завербованными осведомителями. Работа с такими людьми считалась обычной практикой. Осведомитель, с которым на этот раз встречался Грег, был его подопечным уже более пяти лет.
Мысли мужчины прервал бармен – он принёс большую чашку чёрного кофе и сандвичи. Грег переместился за столик и, бросив в кофе сахар, схватился за бутерброд. Чувствуя волчий аппетит, он запустил зубы в мягкий хлеб. Меньше чем за минуту закуска исчезла. Грег сделал глоток чёрной пахучей жидкости. Кофе пробежал бодрящей волной по жилам, толкнул в затылок и, дав первую заправку организму, запустил тело в работу. Вытянув ноги, мужчина удовлетворённо откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Желудок, приняв пищу, вёл себя как паинька. Испытывая блаженство, Грег пошарил в кармане куртки и, найдя там мелкие деньги, крикнул бармену:
– Билли! Повтори ещё раз кофе, пожалуйста.
Он кивнул, а Грег продолжал размышлять.
С осведомителем они, как правило, встречались на территории одного склада по хранению специй. Склад размещался в огромном бараке, сколоченном из цельных кусков жести. Внутри помещения, как, впрочем, и снаружи, стояла невыносимая жара. К липкой духоте примешивался сильнейший запах приправ. Окон нигде не наблюдалось, и только под крышей позвякивало небольшое вентиляционное отверстие, которое воздуха всё равно не давало. Плотное марево зноя и острых запахов плыло по бараку, специи просачивались сквозь мешковину наружу и тут же впитывались в поры мокрых от пота тел. Голова кружилась, как после курения гашиша. Сидя верхом на толстых тюках, мужчины тихо беседовали. Смахивая с лица стекавшую крупными каплями едкую влажность, Амир - так звали осведомителя - рассказывал, что ему удалось узнать по интересовавшим Грега вопросам. Закончив говорить, он потянулся, увидев в руках своего патрона тонкую
пачку купюр.
– И это всё, Амир? – похлопывая деньгами по ладони, спросил Грег.
Мужчина тяжело вздохнул и жалобно посмотрел на собеседника:
– Честное слово, Джабраил, мне больше нечего сказать.
Амир знал Грега как Джабраила.
– Немного, - проворчал офицер безопасности. - Во всяком случае, эти сведения не стоят твоих комиссионных. А ведь мы не виделись с тобой довольно долго.
– Помилуй Аллах, Джабраил! Я так рисковал, пытаясь узнать для тебя что-то!
Клянусь детьми, это было непросто. А ты всё равно недоволен.
– Оставь Аллаха в покое и подумай ещё, Амир. Ты ничего не забыл?
– О-о-о… - простонал осведомитель. – Не пойму, чего ты от меня ждёшь?
–Сам не знаю, - дёрнул плечом Грег. - Но уверен: ты чего-то недоговариваешь. Уж слишком хорошо всё выглядит: все сидят в своих норах и наружу нос не высовывают. А если и затевается очередная пакость, об этом можно догадаться и без твоего участия. Раньше от тебя было больше толку.
– Ты хочешь, чтобы я сам устроил теракт или похитил кого-нибудь, чтобы тебе стало легче? – окончательно расстроился осведомитель. - Повторяю, всё тихо.
– Кого ты хочешь провести? – обозлился Грег. - Я тут покрутился немного.
Обстановка накалена до предела, вот-вот взорвётся!
– Ах, - взмахнул руками Амир, – почему ты считаешь, у нас только и ждут момента, чтобы кого-то отправить на тот свет? Нет, Джабраил, все заняты повседневными заботами о семье и заработке. Людям не хватает на самое необходимое, нищета не даёт спокойно жить. Дай бог как-то закончить день и принести домой хоть немного денег. Все устали, очень устали и хотят только одного: достойно трудиться и растить детей. Да разве я должен тебе рассказывать?
Ты и сам всё видишь не хуже меня.
– К сожалению, вижу, - парировал офицер безопасности, - и это ещё больше беспокоит меня. У вас дня не проходит, чтобы не возникла очередная группировка головорезов, которые только и ждут подходящего момента сотворить какое-нибудь злодеяние.
Амир исподлобья взглянул на собеседника, потом на деньги, которые тот держал, и понуро произнёс:
– Я не буду спорить с тобой, Джабраил, но ты не прав. Если бы ты знал, сколько хороших людей есть у нас.
– Вот тут я с тобой согласен, - не задумываясь, откликнулся Грег. – И именно ради этих людей я сижу с тобой в этом бараке, забиваю лёгкие вонью из специй, обливаюсь потом и трачу драгоценное время на глупые и бесполезные речи, – он резво соскочил с мешка и начал разминать затёкшие конечности. – Ну, хватит!
- Извини, Амир, сегодня я тебе не плачу – не за что.
И начал совать купюры обратно в карман брюк.
Осведомитель тут же встрепенулся:
– Ты что, Джабраил, издеваешься надо мной? Я должен получить хоть какую то плату. Я всё же рассказал тебе пару интересных новостей.
– Глупости! Ничего важного в твоих сведениях не было, – парировал Грег и демонстративно повернулся к выходу.
– Подожди, Джабраил. Пожалуйста! – Амир стал переминаться с ноги на ногу. – Уж не знаю, будет ли тебе это полезно? – с сомнением проговорил он.
Приподняв бровь, офицер безопасности вопросительно взглянул на мужчину.
– Скажи, Джабраил, ты когда-нибудь слышал о «Смерти, приходящей из пустыни»? – тихо произнёс Амир.
– Ты намекаешь на новое объединение экстремистов-самоубийц? – небрежно поинтересовался Грег.
– Не знаю, но ты когда-нибудь слышал о подобном?
Грег покопался в памяти.
– Нет, ничего не приходит на ум, - пробормотал он. - Впрочем, все эти имена похожи одно на другое, как братья-близнецы. А что с этой «Смертью…»?
Вместо этого мужчина снова спросил:
– А тебе о чём-то говорит название «Огонь Аханкара»?
– Слушай, Амир, - взорвался Грег, - ты что, всерьёз думаешь, что я клюну на это?! Мы здесь не в игрушки играем, и ты очень мало смахиваешь на Шехерезаду, чтобы сказки рассказывать. А я не султан: у меня деньги казённые и под строгим учётом. Заработал – получи, не заработал – извини.
Амир стоял тихо. Уткнувшись в пол, он никак не реагировал на слова Грега.

Но когда мужчина поднял голову, глаза его лихорадочно блестели. – Я, конечно, не Шехерезада, Джабраил, и не обладаю кольцом Сулеймана, чтобы управлять джиннами. И хотя всем сердцем верю, что рядом с нами существует нечто, не вкладывающееся в рамки обычной земной логики, я не из тех, кто увлекается магией и мистикой. Но, с другой стороны, если мы чего-то не видим или не можем объяснить, разве означает, что этого не существует?
– Слушай! – взмолился Грег. - Я уже падаю с ног от этой чёртовой жары. Единственное, чего мне не хватает для обморока, так это твоих рассуждений о мистике. Лучше возьми детей и сходи с ними в кино, посмотрите фэнтези. И давай – разбежались.
– Но ты даже не хочешь дослушать! Я ведь собирался рассказать тебе нечто, что может заинтересовать тебя.
– Заинтересовать? Чем?! – закричал офицер. - Огнём Аханкара? Я понятия не имею, что это означает. Оно звучит как название драгоценного камня. Кого это может заинтересовать? Только писателей любовных романов или ювелиров. Ты можешь, наконец, внятно разъяснить мне, о чём идет речь?
– Насколько я смог понять, - неуверенно отозвался Амир, - здесь говорится о каком-то невиданном и очень мощном оружии.
– В смысле - оружии будущего? – недоверчиво посмотрел на собеседника Грег. - Ну, если к тебе вдруг попали чертежи и технология производства такой невиданной штуки, то это, несомненно, меня заинтересует. Даже сможет обеспечить тебе безбедную старость, – в его голосе слышалась явная издёвка. – А может, ты толкуешь об атомном оружии?
– Нет, это не атомное оружие, - грустно вздохнул осведомитель. - И о каких чертежах ты говоришь? У меня нет никаких чертежей, и ни о каких технологиях мне неизвестно. Я фельдшер и ничего в этом не понимаю. Что же касается оружия будущего, то это оружие скорее пришло из тьмы веков. Из такого далёкого прошлого, что в те времена погибшая Атлантида была ещё молодой. – Да ты совсем рехнулся, Амир, - засмеялся Грег. - Желание получить гонорар губительно повлияло на тебя. Что я должен в отчёте начальству написать? Про Атлантиду?! Мне даже трудно представить, что со мной сделают после такого доклада.
– Но ты хотя бы выслушай, - прижал руки к груди информатор. - Потом сам решай, что с этим делать: выкинуть из головы или нет. Я и сам озадачен. Сомнения в реальности того, чему я стал свидетелем, одолевают меня. Поэтому и не сказал тебе поначалу ни слова. А потом подумал: мне от этого всё равно никакого толку. А вы, наверное, сможете разобраться - у вас возможностей гораздо больше, да и умных людей хватает. Конечно, ты можешь подумать, что я свихнулся, но мы знакомы не первый год, и тебе хорошо известно: я не буду просто так беспокоить.
– Ладно, уговорил, - тяжко вздохнул Грег и опять уселся на тюки с приправами. – У тебя есть пятнадцать минут. Выкладывай, что там у тебя за мистическая история?
Амир одёрнул мокрую от пота рубашку и начал:
– Примерно месяцев пять назад в мой дом постучал один человек. Было уже довольно поздно. Я его никогда раньше не видел – он не местный. Незнакомец тяжело дышал и, чтобы не упасть, держался рукой за забор. Назвался он Саидом. Этот Саид утверждал, что требуется срочная помощь его брату, так как тот очень плох. Меня насторожили слова мужчины, и я спросил: «Что случилось с твоим братом? Чем он болен?»
«Он не болен, – ночной визитёр запнулся на мгновение, - он серьёзно ранен. Может, вы сможете его спасти? Мне сказали, вы хороший фельдшер и многим помогаете».
– И тогда я подумал о тебе, Джабраил, - многозначительно взглянув на офицера, произнёс Амир. - Наверное, стоит сходить и посмотреть, что там. Ведь именно в таких случаях попадается что-то интересное для вас. Конечно, я сразу подумал об опасности. Ведь бывает и так, что после оказания помощи врача убивают, чтобы тот не рассказал, кого лечил и где находится пациент.
– Я тронут до слёз, – пробурчал Грег. – Продолжай!
– Видя мольбу в глазах незнакомца, я решил всё же взглянуть на пациента. Рядом со мной живёт овощник, у него старенькая машина. Иногда за небольшую плату он помогает мне в срочных случаях. Уже через двадцать минут мы были у дома, где остановился Саид с братом. Хотя домом-то его назовёшь с большим трудом – хибара, которая вот-вот развалится. Сосед остался ждать в машине, а мы прошли внутрь. Света нигде не было, и я не сразу заметил мужчину, неподвижно лежащего у стены. Саид зажёг лучину, и я начал осмотр раненого. Несчастный весь горел и находился в беспамятстве: я видел, как под веками мечутся его зрачки. Впалые щёки, обтянутые кожей скулы, от сильного жара обметало губы - он был старше своего брата. Ещё до более тщательного осмотра мне стало ясно: ситуация безнадёжна и я тут бессилен. Я прихватил с собой кое-какие препараты и решил сделать бедняге укол, чтобы снизить жар и ненадолго облегчить его страдания.
Осторожно приподняв ему рубашку, я сразу наткнулся на огромную рану. Величиной с большое яблоко, она располагалась в правом боку потерпевшего.
Странно, что при такой серьёзной травме нигде не было видно следов крови.
– Мне нужно больше света! Как я могу помочь, если почти ничего не вижу?
– Сейчас-сейчас, – сказал Саид и вынул из-под тряпья фонарь. = Я снова склонился над мужчиной. Непонятно, как он ещё продолжал жить с такой громадной дырой в теле! Края раны были рваными и обугленными, будто их припаяли к плоти сварочным аппаратом. Помилуй Аллах! За всю свою практику я не встречал ничего подобного. В самой середине колыхалась странная желеобразная масса, которую я сначала принял за комки грязи. Это желе сразу же обеспокоило меня: субстанция, словно живая, всё время меняла оттенки. И нигде не было крови. Совсем!
– Чем его ранило? - в ужасе спросил я. - И когда это случилось?
– Клянусь Аллахом, не знаю! – простонал Саид. Он был совершенно сбит с толку. - Брат ещё с утра уехал по делу и не вернулся. Забеспокоившись, я побежал его искать и нашел без сознания недалеко от дома. Сначала мне подумалось, что у него что-то с сердцем: рану я не заметил, поскольку крови нигде не было. Я хотел взять его в госпиталь, но быстро сообразил, что нам туда нельзя. Пожалуйста, сделайте хоть что-нибудь. Мой брат очень хороший человек. У него семья - как им без него?

– Скажу откровенно, со мной такое впервые, - ответил я Саиду. - Конечно, я помогу, чем смогу, но ты должен быть готов к самому худшему. Сделав больному укол, я уселся рядом и потрогал края раны: они были горячими, как огонь, и такими твёрдыми, будто под моей рукой была не человеческая плоть, а металл. Мне захотелось получше рассмотреть чёрное образование, находившееся в центре ранения, но стоило протянуть руку, как я наткнулся на некий невидимый барьер. Как ни пытался, так и не удалось дотронуться до загадочного месива: что-то не пускало. Честно, я был уже достаточно напуган увиденным и не хотел проявлять слишком большого любопытства. Вдруг мой пациент очнулся: он открыл глаза и его безумный взгляд на мгновенье стал осмысленным.
– Саид, Саид, – позвал он брата. Тот подбежал:
– Что, Ибрагим? Что ты хочешь?
– Послушай, брат, - с трудом проговорил несчастный, - я ухожу. Жаль, что так случилось. Не так уж много я успел сделать за свою короткую жизнь.
– Нет, не говори так, - запричитал молодой человек. - Мы спасём тебя. Вот видишь, я привёл к тебе врача. Он обязательно поможет.
– Не перебивай меня, Саид. Ты должен знать, что меня поразила «Смерть, приходящая из пустыни».
На мгновение Ибрагим умолк, и я подумал, что у него начался бред, - это был конец…
– Они ищут его… ищут! – неожиданно вскричал раненый. Его хриплое бормотание прерывалось тяжёлым дыханием. - Они не должны найти… он скрыт… скрыт... – голос Ибрагима ослабевал. – Тысячи лет… тысячи. Атлантида была ещё молодой. Слепой хаджа… сказал: нельзя им отдавать его… Тогда конец… Передай… когда придут: оружие Небес не должно попасть в злые руки.
Тут силы окончательно покинули страдальца, он издал протяжный стон и умолк. Саид рыдал в голос и рвал на себе одежду. За минуту до смерти Ибрагим вдруг снова очнулся и прошептал: «Огонь… Аханкара».
Больше он ничего не сказал.
Понимая, что должен оставить Саида наедине с его горем, я вышел на улицу. Постояв немного, я вернулся в хибару за своими вещами. И тут меня словно окатило волной холода. Я схватил валявшийся на полу фонарь и направил его на тело покойного. Ещё не веря тому, что увидел, я наклонился поближе. Никаких сомнений! Края раны распрямились, а желеобразная масса затвердела, превратившись в большое чёрное пятно. Я почувствовал неодолимое желание поскорее убраться из этого места.
– Подожди! – прервал осведомителя Грег. – Я долго слушал твою историю, напичканную совершенно ненужными подробностями, и…
– О-о-о, прости, Джабраил, - заломил руки рассказчик. - Я же не знал, что тут важно, а что нет. Вот и старался описать всё подробно.
– Не путай меня, Амир, давай ещё раз о ране. Ты уверен, что это не был обман зрения? Твоё повествование больше смахивает на вымысел.
– Джабраил, в моих словах нет выдумки. Конечно, здесь трудно что-то доказать, ведь я даже не знаю, своим ли именем назвался Саид.
– Ну хорошо, - кивнул Грег. – Предположим, я поверил тебе. Но к чему мне эти сведения? Например, таинственные названия, которые упоминал этот Ибрагим. Ты можешь дать им хоть какое-то вразумительное объяснение?
Но Амир только отрицательно помотал головой.
Тогда Грег проговорил:
- А тебе не кажется странным, что умерший упомянул Атлантиду? Ведь, насколько я понял, эти двое родом из какой-то далёкой горной деревни. Кстати, Саид говорил, откуда именно?
- По его словам, они прибыли из Хиджаза, деревня Даби. Труднодоступный район, - пояснил осведомитель. – Братья зарабатывали тем, что перевозили различные товары через границу. Контрабандно, конечно. Это опасно, но жить-то как-то надо – многие из тех, кто живёт рядом с границей, этим промышляют.
- Я в курсе, - отозвался Грег, вытирая потное лицо тыльной стороной ладони. Он и его ребята тоже не раз пользовались такими вот каналами, без лишнего шума переправляя через кордон нужных им людей и оборудование. – Вряд ли эти бедняки оканчивали в своей деревне университет, чтобы знать о существовании Атлантиды. Уверен, в их лексиконе даже слова такого не было – для этого нужны специальные знания. Тогда от кого Ибрагим услышал об этом мифическом континенте?
– Боюсь, я не смогу быть тебе полезным, Джабраил, - понуро произнёс Амир, - потому как сам ничего не понимаю. Мне хотелось поскорее покинуть это место, и какие-то «Огни» или Атлантида, упомянутые в бреду смертельно раненым человеком, мало меня интересовали. Я и не подумал спросить, откуда покойный набрался всего этого, только догадался поинтересоваться у Саида, как случилось, что они с братом оказались так далеко от дома.
– Ну, и что он тебе ответил?
– Мужчина объяснил, что они должны были доставить в наш город некую вещь. За работу парни получили хороший задаток. Правда, наняли только одного Ибрагима, а Саид увязался за братом, чтобы тот не ехал один.
– Что за вещь?
– Да почём мне знать? – неожиданно возмутился Амир. – К тому же, эти деревенские бедолаги наверняка не имели никакого представления о том, что везли.
– Откуда такая уверенность? – резонно заметил Грег. - Ты ведь, Амир, вроде не новичок в нашем деле. Тут и ребёнку ясно: Ибрагима хлопнули из-за этой вещицы. Значит, нужно было постараться выудить из его брата максимум информации. Может, парень что-то всё-таки знал или хотя бы догадывался.
Почему же ты ничего не предпринял?
– Хотел бы я видеть тебя на моём месте, - зло оскалился осведомитель, но сразу переменился и более миролюбиво добавил: – Мне хотелось поскорее забыть эту историю. Но я не смог не думать о ней и всё время мысленно возвращался в эту хибару. Наконец, через две недели я не выдержал и поехал туда снова.
– Ну, и что же ты увидел? - усмехнулся Грег.
– Ничего! - воскликнул Амир. – Голые стены и пару голодных собак. Я покрутился немного, поспрашивал местных жителей о двух приезжих братьях, но все в один голос талдычили, что дом заброшен и в нём давно никто не живёт. Постепенно я успокоился и, сказав себе, что многое в этом мире не поддаётся объяснению, вернулся к повседневным заботам. Но скоро сама судьба вновь напомнила мне об этом таинственном происшествии. После того случая прошло примерно месяца два. В центре города я повстречал старого приятеля. Мы давно не виделись и зашли посидеть в кафе. Беседовали о повседневных делах, я жаловался ему на трудности, он мне рассказывал о своих. Неожиданно приятель спросил, слышал ли я, о чем сейчас в народе говорят.
– А что такое? – заинтересовался я.
– Ходит слух, что скоро весь мир изменится, так как появилось оружие Богов – древнее и непобедимое, - торжественно провозгласил мой приятель. - Оно будет дано в руки великим воинам. Амин! С его помощью зло на Земле будет побеждено. Воцарится мир, и все заживут, как в раю. И случится это уже очень скоро.
– Амин, – ответил я. – Конечно, прекрасно то, что ты рассказываешь, только я давно перестал верить в чудеса. Мало ли у нас в народе глупостей болтают? – Вовсе это не сказки! – обиделся приятель. - Я уже не в первый раз это слышу - народ давно шушукается. Ты знаешь мечеть возле центрального базара?
– Конечно. Ну и что?
– Туда приходит дервиш – старик. Как правило, он появляется раз в неделю, сразу после пятничной молитвы, и говорит с народом – люди любят слушать его. Вот и он тоже пророчил начало нового мира. Мулла не хотел, чтобы он всех баламутил, и прогнал его. Да только этот дервиш продолжал ходить по базару, собирая за собой толпу людей.
– А может, он сумасшедший? – возразил я. – Мало ли? Что, всех слушать? Вот говоришь, и мулла прогнал его. Откуда какой-то дервиш может знать про страшное оружие? Что он в этом понимает?
– Что ты, Амир! – замахал руками приятель. - Он святой человек – дервиш!
Такие люди просто так ничего не говорят. Они умеют слышать послания самого Всевышнего и потом передают их людям. А ты говоришь - сумасшедший. Пойдём со мной однажды – сам всё услышишь.
– Ну и что это за оружие такое? – спросил я.
– Ты же знаешь, речи дервишей, как правило, очень туманны, - уклонился от прямого ответа мой приятель. - Старик упоминал что-то о небесном Огне, который был скрыт до поры. Но что это такое, понять было сложно. Люди рассказывают, он не один такой: есть ещё пророчествующие.
– Дервиша необходимо найти, – тут же отдал распоряжение Грег. - Интересно, что он там несёт про оружие Богов. Ты ходил к мечети со своим приятелем? – Я был там один, но никакого дервиша не нашёл, - откликнулся осведомитель, - старик словно в воду канул. Впрочем, кому могут быть известны пути дервиша? Они идут куда хотят: сегодня здесь, завтра там. Я поспрашивал о его проповедях. Сказали – да, вроде он что-то такое говорил, но ничего конкретного выяснить не удалось. Может, ещё услышу, тогда сообщу. И приятель мой уехал куда-то по торговым делам.
– Всё это смахивает на очень хорошо запланированную акцию, - сделал вывод Грег. – Значит, затевается что-то серьёзное. Ведь стоит такое недёшево. Дервиши! Самый надёжный способ потихоньку подзуживать простой люд, а потом, в нужный момент вывести массы на улицы и под видом войны за новый мир устроить переворот. Оружие Небес – ха! Как же, как же.
Офицер вскочил на ноги, а Амир наоборот присел на мешок.
– Ну что ж, время подводить итоги, - деловито заявил Грег. - Связи между двумя историями пока не вижу. Отыщи своего приятеля - может, тот уже вернулся - и продолжай крутиться в людных местах. Если мои предположения верны, то рано или поздно мы об этом узнаем. Мистическую историю с братьями временно откладываю в сторону. Если появится что-то срочное, ты знаешь, как меня оповестить.
Увидев немой вопрос на лице Амира, Грег ухмыльнулся, вытащил спрятанные купюры и протянул ему:
– На, бери. Но учти, в следующий раз я не буду таким щедрым.
– Спасибо, Джабраил, - радостно залепетал информатор. - Я всё запомнил и сделаю, как ты просишь.
Подопечный Грега потихоньку выбрался из барака. Опасливо оглядевшись, он юркнул в какую-то лазейку и испарился. Грег еще немного подождал. Выйдя во двор склада, он подошёл к забору и, надавив на одну из досок, сдвинул её в сторону. Через минуту послышался рев мотоцикла, и какой-то лихач в чёрном шлеме на большой скорости пронесся по дороге, направляясь к центру города.

Грег вышел на улицу. Хотя ветер был ещё сильный, воздух немного потеплел. Из-за облаков иногда проглядывало капризное солнышко, и в эти мгновенья всё кругом радовалось такому подарку. Всё-таки, как ни крути, а весна вошла в свои права. Пошарив рукой в кармане куртки, мужчина снова вспомнил, что у него кончились сигареты. Уже через час он заходил к себе домой, обвешанный кульками. Разложив всё по местам, Грег вдруг вспомнил, что надо бы ещё забежать в прачечную и забрать чистое бельё. «Завтра вторник, – подумал он, – значит, придёт Сима. Не забыть бы оставить ей деньги». Недели две назад ему было особенно плохо. Приступы повторялись по нескольку раз в день, и он вконец измучился. Тогда из его памяти совсем выпала такая деталь, как плата домработнице. Но Сима не обиделась: она уже шесть лет приходила к Грегу и помогала вести его нехитрое хозяйство. Можно сказать, что Сима была единственной постоянной женщиной в жизни Грега.
Бросив готовую пиццу в микроволновку, мужчина открыл бутылочку с пивом. Может, ему сегодня повезёт и приступы больше не будут его мучить? Во всяком случае, надо ловить момент и, пока всё спокойно, закончить несколько намеченных дел, а то, мало ли что.
Забрав пакет с чистыми вещами, Грег уже подходил к дому, подумывая, чем бы ему заняться в ближайшие пару часов, но не успел ничего решить – его неожиданно окатило волной дурноты. Ноги перестали ощущать твёрдую почву, тело скрутила разрывающая боль, будто ломали кости. Всё кругом заволокло пеленой. Грег почувствовал, что какой-то громадный смерч всасывает его вовнутрь. Пальцы рук тут же свело, пакет с бельём полетел на землю, а ещё через минуту вслед за пакетом, на замызганный асфальт, рухнул и сам Грег. Мир перекувырнулся и исчез - мужчина потерял сознание.
Пробуждение было тяжёлым: такое ощущение, что отходишь от наркоза. Его сильно мутило, глаза слиплись и не хотели открываться. Но вот постепенно предметы начали принимать более чёткие очертания, и в пальцах, покалывая мелкими иголочками, появилась чувствительность. Вместе с возвращающейся способностью видеть пришло осознание, что он лежит не на улице, а в каком-то помещении. Осторожно повернув голову, Грег наткнулся взглядом на пакет, который нёс из прачечной. Целлофан почти касался его щеки. И тут он почувствовал, что не один, - здесь явно ощущалось чьё-то присутствие, хотя этот человек и не двигался. Чуть-чуть скосив глаза, мужчина увидел размытый силуэт: кто-то сидел на корточках и внимательно его разглядывал. Увидев, что Грег пришёл в себя, человек быстро вскочил и убежал. Грегу показалось, что перед глазами мелькнуло что-то голубое, какая-то деталь одежды – может, шарф или шапка?
Понимая, что нужно подниматься, мужчина медленно повернулся на бок и, покачиваясь от слабости, с трудом выпрямился. Поразительно! Доселе совершенно не знакомое помещение теперь показалось ему определённо знакомым: он точно видел это место раньше. Стоп… Грег покрутил головой, не понимая, как такое может быть. Мама дорогая! Только сейчас до него дошло, что он стоит на лестничной площадке перед дверью своей квартиры. «Господи, да что же это за чудеса со мной творятся?» - подумал он. Но поскольку отвечать на этот вопрос всё равно никто не собирался, то стоять, пялясь на собственную дверь, было довольно бессмысленно. Грег проверил, на месте ли ключи, и после всех злоключений попал домой.
Сегодняшние планы были уже нарушены, и единственное, чего он сейчас хотел, - это улечься в ванну с горячей водой и забыть обо всём на свете. Этому желанию никто не мог помешать, и не прошло и четверти часа, как Грег, утопая в душистой пене, отходил от пережитого. Его клонило в сон, но он боялся уснуть: ко всем сегодняшним приключениям ему недоставало только увидеть сон со старцем – это добило бы его окончательно. Но незаметно для себя Грег всё-таки уснул, и кто-то или что-то, сжалившись над ним, дал ему возможность немного поспать и не видеть никаких снов, просто провалившись в забытье.
Вечером того же дня, заказав еду в знакомом ресторанчике и ожидая посыльного, окрепший и отдохнувший Грег анализировал сегодняшние события. Во-первых, он с грустью отметил, что неизвестная хворь прогрессирует. Что же касается его таинственного перемещения с улицы к дверям собственной квартиры, то, как ни пытался, Грег не смог объяснить сей невероятный факт. Из всех приходящих в голову мыслей вариант об инопланетянах казался наименее фантастическим. Вдобавок ко всему, появился какой-то неизвестный тип. Таинственный незнакомец ничего не вытащил из карманов Грега, но почему-то сразу сбежал, когда заметил, что обнаружен. Вконец измученный размышлениями, мужчина пошел открывать дверь посыльному: приехала еда.

Головная боль и её последствия

Вместе с сытостью пришло чувство полной апатии. Грег был измучен, и ему, по большому счёту, было уже всё равно, каким образом произошло то, что произошло. Чёрт с ним! На секунду даже мелькнула мысль: «А ведь можно и самому всё закончить…» Но Грег сразу отбросил её. Самоубийство – это удел слабаков, а Грег слабаком не был. Кем угодно, только не слабаком. «Значит, будем тянуть лямку, пока есть силы, – подумал он. – И если кому-то не терпится, чтобы я побыстрее сдох, так вот пусть и постарается. Я никому помогать не стану». От скуки Грег включил телевизор. Сосредоточиться на фильме не получалось. В голове роились разные мысли о чудесах, которые с ним происходят, и о своей, уже, наверное, навсегда потерянной, работе. Формально считалось, что Грег отстранён только на время, так сказать, по состоянию здоровья, но все причастные к этой истории лица точно знали, что является истинной причиной такого решения.
Речь шла об одной сложной операции. Её разработка долго не могла получить одобрения у начальства. А когда разрешение всё же было получено, подготовку поручили нескольким спецгруппам. Командиром одной из таких команд назначили Грега. Работа велась в режиме полной секретности. И поскольку всё, что должно было произойти в рамках этого мероприятия, оказало бы существенное влияние на некоторых политиков, находящихся в верхних эшелонах власти их система проявляла особенную заинтересованность в успехе задуманного.
К сожалению, всё закончилось крайне плачевно. Вместо того, чтобы провести возложенную на него и его людей часть операции, Грег вдруг скорчился, замолотил руками по воздуху и упал без сознания. В самый критический момент, случившийся с ним внезапный приступ, оставил его группу без командующего. Никто не успел ничего толком сообразить. Сослуживцы Грега с ужасом наблюдали, как их товарищ недвижно лежит на земле. Дальнейшее проходило уже без участия Грега. Его коллеги попали в сложное положение. Мгновенно оценив ситуацию, участники операции поняли, что задание сорвано и сейчас может разразиться катастрофа. Всем дали команду отходить – что-либо изменить уже не представлялось возможным. С большим трудом удалось прикрыть тех, кто эвакуировал лежащего в полной отключке офицера - это было сложнее всего. Но, спасибо ребятам, не бросили.
Операция оглушительно провалилась! Правда о самочувствии Грега, так тщательно им скрываемая, стала известна всем. Разразился большой скандал. Грега хотели посадить за сокрытие фактов и провал сверхсложного задания, ведь, кроме впустую затраченных средств и усилий, он подверг опасности своих товарищей и всю систему в целом. Все обвинения лежали только на нём. Грегу грозили серьёзные неприятности. Перспективы? Трибунал, разжалование, а может быть, и того хуже. Грега спас его шеф. Они были давно знакомы. Когда-то служили вместе в одной восточной стране. Шеф пошёл к высшему руководству. Неизвестно, какие доводы он приводил, но наверху решили историю замять. А вот Грег, согласно условиям сделки, отправлялся в бессрочный отпуск – для лечения. Его даже в звании не понизили, хотя за такое… Да что там говорить! После стольких лет службы в сфере безопасности, он отлично понимал, что этим провалом сорвал чьи-то серьёзные планы, и если бы приступы Грега начали происходить спустя некоторое время после скандала, он бы подумал, что кто-то сводит с ним счёты, подстраивая всё под неизвестную болезнь. Грег, конечно, знал о целой сети секретных лабораторий, где изготовляли вещества, способные вызвать что угодно, и о специальном отделе гипнотизёров и первоклассных психотерапевтов – мастеров своего дела: эти ребята могли легко обработать любого. Но всё дело в том, что загадочные приступы начались у Грега за несколько месяцев до этой чёртовой операции, когда никто не испытывал заинтересованности его устранять.
Хотя и здесь нельзя дать абсолютную гарантию. В их в системе часто велась такая щекотливая работа, что вольно или невольно многих сталкивала лбами. И хотя версия, по которой Грега кто-то сознательно убрал с дороги, организовав ему эти приступы, была маловероятна, он всё же считал, что совсем сбрасывать со счетов ее нельзя.
Офицер лениво потянулся. Он подумал, что во всей этой истории есть и свои плюсы: теперь у него, наконец-то, появилась возможность заняться собой. Ещё совсем недавно Грег мечтал об отдыхе, а теперь свободного времени хоть отбавляй, и он не знал, куда деваться от безделья.
Чтобы немного отвлечься, мужчина решил поразмышлять об одной интересной встрече со своим непосредственным начальником. Скандал уже пошёл на спад, и шеф, взяв несколько дней отпуска, улетел в
Сиэтл к семье. Грегу передали, что он будет ждать его там. Причина для такого приглашения была одна: с ним хотят пообщаться в неформальной обстановке.

Мужчины сидели в большом уютном кабинете. За окном лютовала зима, а в камине потрескивали угли. На массивном письменном столе стояли розетки с орешками и прочей мелкой закуской. Грег потягивал из стакана хороший виски, а шеф, сидя напротив, то и дело глотал пиво. В их конторе ни для кого не являлось секретом: Большой Дэн из всего спиртного предпочитает пиво. – Конечно, упущенного не вернёшь, – продолжая начатый разговор, проговорил босс. – Жаль, что так вышло, но для тебя всё закончилось не так уж и плохо.
Грег кивнул. Он был благодарен Дэну за всё, что тот для него сделал.
– Тебя хотели порвать, но я не дал, - неторопливо заявил хозяин кабинета. - Они там только и знают, что бегать с докладами по начальству, а настоящей работы даже не нюхали. Подай им результат! А человеком больше, человеком меньше… – мужчина не договорил, они прекрасно понимали друг друга без слов. – Пусть всё помаленьку уляжется, - продолжил Дэн, - надо, чтобы немного подзабыли о случившемся. Тогда я начну действовать и верну тебя обратно. Ты ведь настоящий профи. Таких, как ты, по пальцам пересчитать! - Большой Дэн тяжело вздохнул. – Думаешь, мне легко тебя потерять? Когда столько дел! Кому я теперь смогу доверить группу? Этим салагам карьеристам? Завалят мне всю работу! - шеф безнадёжно махнул рукой. - Почему ты сразу не пришёл ко мне, когда это только началось? Мы бы что-то придумали. А что сейчас?! Ты вне игры – вот чего ты добился своим тупым молчанием.
– Это уже случилось, – возразил ему Грег, - никто не может быть умным наперёд. Я поначалу не понимал, что со мной творится... Кто мог предполагать, что всё закончится так паршиво? И потом, как ты представляешь себе этот разговор? – Грег внимательно посмотрел на шефа. – Ты сам, недолго думая, отстранил бы меня. Да ещё отослал бы на проверку к нашим психиатрам. Скажешь, не так? Как ни крути, а везде получается хреново. Отдел без меня не пропадёт – незаменимых, как известно, у нас нет. Я передал все дела Спарку – он толковый и в последнее время был моей правой рукой. Опыта у него, правда, маловато, но парень он напористый - не должен подвести. Так что не плачь.
– Уверен, твоё здоровье скоро поправится, - откликнулся Дэн. - Я буду только рад, если ты поскорее избавишься от этой напасти и вернёшься к нам. Что специалисты говорят? Нашли, отчего это?
– Пока нет, пытаются. Я очень надеюсь.
- Останешься с нами пообедать? – заботливо поинтересовался начальник. - А вечером я сам отвезу тебя в аэропорт.
– Конечно, спасибо, - с благодарностью кивнул Грег. - Послушай, я тут хотел обсудить с тобой один странный случай, да вот всё подходящего момента не было.
Может, сейчас, раз я уже тут?
– А я-то думал убежать от работы, – усмехнулся Большой Дэн, – но моя работа бежит за мной. Ладно, давай выкладывай, что там у тебя интересного.
И Грег рассказал хозяину кабинета о своей встрече с Амиром.
Шеф слушал внимательно и не перебивал. Он сидел, склонив голову над листом бумаги, на котором рисовал какие-то домики. Когда Грег закончил, Дэн поднял на него глаза, подпёр кулаком подбородок и улыбнулся.
– Ты-то сам, что об этом думаешь?
– Честно? – деловито ответил Грег. - Есть несколько версий. Ну во-первых, по поводу дервиша… Я тогда распорядился всё проверить, ведь на слова одного осведомителя полагаться нельзя. Мои ребята покрутились по центру города, опросили других осведомителей. То, что нам удалось узнать, косвенно подтвердило слова Амира. Там действительно кто-то ходил с разными предсказаниями. Но на момент наших поисков всё уже было тихо. Прямых доказательств того, что мне рассказал Амир, я не получил. Именно это насторожило меня ещё больше.
– Почему?
– Не знаю, как тебе объяснить, - вздохнул офицер. - Не сомневаюсь, что рассказ моего осведомителя – правда. Я с ним работал не один год. Амир мог приукрасить рассказ, но выдумать всё от начала до конца – нет. Вот мои версии.
Первая: какой-то сумасшедший ходил по людным местам и говорил об оружии. Это произвело впечатление и пошли слухи. А псих отправился странствовать дальше, и когда он исчез, о нём сразу же забыли. Вторая версия, на мой взгляд, более вероятна. Некто очень хочет заполучить реальную власть в стране и пытается развязать войну, следствием которой должен стать переворот. Но подобные вещи готовятся медленно и планируются задолго до их реального воплощения в жизнь.
Поэтому заинтересованные лица начали готовить почву с того, что запустили в народ клоунов-дервишей.
– Да, но почему сейчас всё тихо? - недоверчиво посмотрел на подчинённого босс. - Вы же не нашли никакого подтверждения целенаправленным действиям.
Может, как раз верна твоя первая версия?
– Не думаю, - отозвался Грег. – Скорей всего, мы невольно спугнули кого-то. Нас заметили и быстро залегли на дно, а теперь выжидают.
– Что ж, логично, - пропыхтел Большой Дэн. - Надо бы ещё раз там всё тщательно проверить.
– Я отдал приказ Спарку, он в курсе, - заверил начальника Грег. - Все материалы дела у него - если тебе что-то понадобится, он знает, где искать.
– Кстати, ты виделся со своим осведомителем после того разговора? – встрепенулся шеф. - Я думаю, его можно было бы ещё потрясти.
– Я пытался связаться с ним, - проговорил офицер, - но дело в том, что Амир пропал. – Куда пропал?!
– Этого никто не знает. Сначала мне было странно, что он не является на назначенные мной встречи. Я послал к нему человечка – разузнать, где он. И выяснилось, что фельдшер исчез. Жена сказала, что его срочно вызвали в какой-то дальний район к умирающему. Тот уехал и не вернулся. Больше ей ничего неизвестно.
– Это меняет всё дело, – пробурчал шеф. – Пожалуй, ты прав и вторая версия начинает получать реальные очертания. Приятеля Амира тоже не нашли?
– Нет, - мотнул головой Грег. - Впрочем, это не так просто. Мы ведь даже не знаем, как его зовут.
– Хорошо! – хлопнул ладонью по столу босс. - Я беру эту историю на заметку.
Это может обернуться для нас очень серьёзной проблемой. Тут нужно держать руку на пульсе. Если всё подтвердится, это будет козырем для твоего возвращения. – О чём ты говоришь? – усмехнулся офицер. - Какое возвращение? Ты и сам в это не веришь. Меня очень быстро забудут, списав в запас, как больного отставника.
– Перестань, - раздражённо махнул на него Большой Дэн. - Терпеть не могу подобных разговоров. Что же касается истории с двумя братьями… Если твой Амир не врёт, тогда что это может быть?
– Случай, конечно, загадочный и явно попахивает чертовщиной, - растерянно произнёс Грег. - Объяснять такое? Нет уж, увольте. Я не эзотерик и не мистик. Да и рассказал об этом странном происшествии только в связи с дервишем. Есть ли тут связь или нет? Если да, то надо бы найти этого Саида и попытаться разговорить. Хотя вряд ли: такие, как он, на контакт легко не идут. Слишком уж щепетильный у него способ заработка. Проводники умеют держать язык за зубами, иначе им не жить. Зачем же ему так рисковать?
– Ты прав, - кивнул шеф, - но попытаться всё же надо. Из каких они мест, говоришь?
Грег указал район и название деревни. Большой Дэн всё записал, а потом сказал:
– Кстати, по поводу чертовщины… В мире её гораздо больше, чем тебе кажется. У нас в конторе хранится немало папочек с грифом «совершенно секретно». Мне и самому когда-то приходилось расследовать подобные дела. Кровь в жилах стыла от того, на что мы там натыкались. Если бы я лично не был свидетелем некоторых событий, ни за что бы не поверил. И ты не зарекайся – никогда не знаешь, с чем тебе придётся столкнуться в жизни. Этот мир гораздо сложнее, чем мы его способны воспринимать, и существует много таинственного, живущего параллельно с нами. Человек слеп, его возможности ограничены, но он почему-то уверен, что является единственным разумным существом во всей необъятной Вселенной. А это проявление глупости и эгоизма со стороны человечества. Вокруг нас существуют другая жизнь и другие миры. Просто мы лишены возможности соприкасаться с ними. И это, прежде всего, наша беда – я убеждён.
– Нечто подобное я уже слышал не так давно, – отозвался Грег. – Интересно от кого?
– От того самого осведомителя - Амира.
– Вот как! – изумился хозяин кабинета. – Это неожиданно. Значит, парень не глуп, если заявил такое. Надо всё же попытаться установить, куда он подевался. Но теперь это уже не твоя забота, а моя.
Грег невесело кивнул в ответ, а шеф неожиданно проговорил:
– Не за горами большие перемены, и они не обрадуют этот мир. Подобные нам службы за последние десять лет отслеживают в мире одну и ту же тенденцию, которая совсем не обнадёживает. Конечно, отношение к происходящему в разных странах неодинаковое, но все сходятся в одном: прогнозы на будущее довольно пессимистичны - нас ожидают трудные времена. – Что ты имеешь в виду? – сразу насторожился Грег.
– Наш с тобой разговор неофициальный и в отчётные сводки не попадёт, - задумчиво произнёс босс. - К тому же я знаю тебя достаточно хорошо – ты не побежишь доносить о нашей беседе.
Дэн прервался, посмотрел на сгущающиеся сумерки, постучал пальцами по столу и, вздохнув, тихо продолжил:
– Я не имею права делиться засекреченной информацией, но могу рассказать о своих ощущениях и о том, как вижу дальнейшее развитие событий. Ситуация в мире нестабильная. Всё словно находится на грани взрыва и в любую минуту может выйти из-под контроля. К сожалению, многие службы безопасности довольно долгое время страдали преступной наивностью и близорукостью, так же, как и правительства их стран, и очнулись слишком поздно. Вообще, цивилизованный мир запутался в собственных тезисах об идеалах демократии и равенства, и это чрезвычайно мешает принимать более радикальные меры по отношению к тем, кто представляет собой реальную угрозу. Результаты, как говорится, налицо. Количество невинных жертв во всём мире растёт, а мы по большому счёту ничего не можем с этим поделать, потому что невозможно бороться со Злом, строго придерживаясь рамок демократических норм и морали.
Так это не работает. Но и уподобляться зверям в человеческом обличье мы тоже не можем. И на сегодня я не вижу выхода из сложившегося положения.
Дэн вдруг стал выглядеть очень уставшим и постаревшим.
– Тяжело стало работать, - пожаловался он. - Иногда хочется плюнуть и сказать: «Да гори оно всё!» Не удивлюсь, если такое положение, в конце концов, приведёт к необратимым последствиям типа религиозной массовой бойни или братоубийственной войны, которая втянет в серьёзную переделку несколько стран, а то и целый континент. А может, и ещё чего похуже. Грег бросил на шефа недоумённый взгляд: он не ожидал услышать откровения такого рода. Конечно, они были коллегами и доверяли друг другу, но чтоб такое!.. Все время, пока Большой Дэн говорил, Грег не мог понять, с чего это его босса прорвало? Мужчина не сомневался: так думает не только Дэн, но и многие другие сотрудники их системы. И всё же, такие разговоры мало приветствовались. И чтобы его шеф и друг, занимающий немалый пост в службе безопасности, высказывался подобным образом? Да ещё в разговоре с подчинённым, пусть даже и отстранённым от работы?! Это было чем-то из ряда вон выходящим!..
«Интересно, зачем он мне всё это говорит? – терялся в догадках Грег. -
Большой Дэн – тёртый калач и хорошо знает правила игры. Видно, его действительно сильно допекло, если он начал такой разговор».
– Я, в общем-то, согласен с тем, что ты сказал, – вслух произнёс Грег. – Но какой из этого выход?
– Да никакого, - безнадежным голосом бросил хозяин кабинета. - Уже слишком поздно. И очень скоро настанет время, когда мы начнём расплачиваться за свои ошибки и неповоротливость. Ты можешь сказать, что я преувеличиваю, сгущаю краски, но поверь, мне самому хотелось бы ошибаться в собственных предположениях.
Шеф встал и подошёл к окну – за стеклом простирался сумрак. Зимой всегда темнеет раньше.
– Меня в последнее время не покидают мысли о том, – тихо проговорил он, – какой мир мы оставляем нашим детям? Что их ждёт в будущем? И я затрудняюсь ответить на эти вопросы - даже самому себе.
– Неужели всё так плохо, шеф? – тихо спросил Грег. Ему почему-то стало холодно в этой тёплой комнате.
– Не знаю, Грег, не знаю, – Дэн как-то рассеяно улыбнулся. – Предполагаю, проблемы начнутся с Европы, и гораздо раньше, чем это многим кажется. Во что это выльется – одному только Богу известно. Назови это паранойей старого служаки.
– Скорее прогнозом, основанным на большом опыте, - отозвался Грег. - Может, нужна моя помощь? Говори, сделаю, что смогу.
– Нет, Грег, - отрицательно мотнул головой начальник. - Чем ты сможешь помочь? Вот выслушал меня, и на том спасибо. Тебе сейчас о себе надо думать. А мир?.. Ну, мир как-нибудь и без тебя разберётся. Идём-ка лучше обедать, я проголодался. Уверен, и ты тоже.
В сегодняшний нелёгкий для Грега день ему почему-то вспомнился именно этот разговор. С тех пор они больше не виделись с Большим Деном и не разговаривали, но Грег не мог забыть то, что услышал тогда. Он не сомневался: дело, начатое с Амиром, продолжается и будет доведено до конца. Вот только Грег уже не узнает, чем там всё закончилось. А хотелось бы.
«Надо лечь спать сегодня пораньше», – решил мужчина и, включив свет, подошёл к окну задёрнуть занавеску. Поглядев во двор, он так и замер с портьерой в руке. На уже плохо различимой детской площадке, на качелях сидел паренёк. Хотя было довольно темно, Грег был уверен: это тот же самый парень, которого он видел сегодня утром. Юноша покачался ещё немного, а потом, подняв голову, посмотрел наверх, что-то ища глазами. И Грег готов был поклясться, что он смотрит точно на его окна. Недолго думая, он сорвался с места, кинулся к двери, сбежал по лестнице и выскочил на улицу.
От быстрого спуска по лестничным пролётам Грег тяжело дышал. Он увидел, что во дворике никого нет, а качели продолжают качаться, будто с них только что кто-то спрыгнул. «Вот чёрт, опоздал, - с досадой выругался мужчина. - Успел убежать». Неизвестно для чего, он постоял с минуту на улице, а потом медленно зашёл обратно в дом.

Откровенные разговоры

Америка, Штат Массачусетс.

– Катарина! Катарина! Господи, ну где же эта несносная девчонка?! Магда спустилась по ступенькам во двор большого красивого дома. Ещё немного - и всё здесь утонет в кустах белой сирени, и дурманящий запах закружит голову, как вальсы Штрауса. Перед входом в жилище чернела большая площадка с аккуратно окученной землёй, которая будто замерла в ожидании нежного весеннего наряда из нарциссов и тюльпанов.
В жаркие месяцы клумба пестрела яркими красками летних цветов, а под окнами дома до самой осени цвели редкие сорта роз, посаженные заботливыми руками Магды. Розы - особая гордость хозяйки вызывали восхищение и зависть у всех соседок, живущих на этой улице.

Пробежав мимо клумбы, Магда завернула за угол посмотреть, есть ли ктонибудь на качелях. Но и там никого не было. Мобильный Катарины, как назло, отвечал, что связи нет и абонент недоступен. Женщина остановилась, соображая, куда ей теперь бежать. Существовало несколько мест, где Катарина могла находиться.
«Скорей всего, она сидит у расщелины скалы и смотрит с высоты на океан, – подумала Магда. – А ведь прекрасно знает, что через десять минут у неё урок с Сумасшедшей Бетси!»
Бетси называли Сумасшедшей за глаза. Хотя она, конечно же, знала, каким прозвищем её наградили местные жители. Оно сразу прикрепилось к женщине, едва она появилась в Крикен-Бей около восьми лет назад. И вряд ли ей удалось бы получить другую характеристику! Своим внешним видом и непонятными высказываниями она немедленно шокировала всех добропорядочных жителей городка. До сих пор кумушки с содроганием вспоминают её первое появление в местном супермаркете, который естественным образом являлся центром сбора всех местных почтенных дам.
Это случилось в субботу. Именно тогда обсуждалась новость о том, что в один из долго пустовавших домов с очень подходящим названием «Одинокий приют», стоявших на отшибе, заселилась некая особа. Местный риелтор, оформлявший сделку, проговорился, что особа эта - учительница музыки, долгое время жившая в Бостоне и дававшая там уроки игры на фортепьяно. Почему женщина вдруг решила перебраться в такое отдалённое место, как их городок, агент по недвижимости не знал. И эта загадка тут же вызвала нездоровый интерес и массу вопросов у местной публики.
В тот день в супермаркете выдвигались различные версии того, что же могло заставить новую жительницу Крикен-Бей принять решение переехать в эту глушь. Не придя к консенсусу, общество всё же единогласно решило, что учительница по фортепиано, да ещё из самого Бостона – это, в общем, совсем неплохо, и надо поскорее задействовать её в мероприятиях по случаю приближающихся праздников. В этот момент всё и произошло!
Двери супермаркета плавно разъехались в стороны, пропуская даму неопределённого возраста. Трудно было понять, во что собственно новая покупательница одета. Поверх черных эластичных штанов натянута ярко-розовая кружевная юбка, какие обычно носят девочки, занимающиеся балетом, и кофта непонятной расцветки и формы. На лице особы присутствовал кричащий клоунский макияж, а в копне её давно не чесанных и большей частью уже седых волос беспорядочно торчали разноцветные булавки-бантики и клипсы в виде бабочек. Совершенно очевидно, что хозяйка сей головы до сих пор не ознакомилась с прямым предназначением этих аксессуаров.
Существо важно проследовало к шеренге стоящих при входе тележек. Вытащив одну из них, она пошла по магазину, толкая тележку перед собой, не обращая ни малейшего внимания на оставленных за спиной онемевших кассирш. В конце концов, магазинная прогулка необычной посетительницы завершилась тем, что она наткнулась на группу кумушек, совершенно не ожидавших её появления.
Вогнав всех мадам в состояние ступора, она весело помахала им рукой и воскликнула:
- Привет! Вот и я! А что вы тут покупаете?
Вопрос так и повис в воздухе. Придя в себя от пережитого потрясения, местные дамы, быстро бросая в тележки продукты, рассыпались кто куда. Едва наметившиеся планы по привлечению новой жительницы Крикен-Бей к городской общественной жизни рухнули мгновенно и навсегда. Именно после этого знаменательного случая за новоприбывшей и закрепилось её прозвище.
С тех пор мало что изменилось. Все эти годы Бетси продолжала рядиться в совершенно немыслимые одежды, причёска её тоже осталась прежней, разве что прибавила седины в волосах. Жуткий макияж на лице давно перестал пугать окружающих. Когда Бетси начинала ронять малопонятные фразы об отношениях между мирами и богах-создателях, все понимали: её состояние не улучшается. И тот факт, что эта странная женщина не ходит в церковь, тоже ни у кого уже не вызывал удивления. По мнению здешних жителей, всё объяснялось неуравновешенной психикой бедняжки, а не её принадлежностью к какой-то секте, как думали вначале. За всё время пребывания Бетси в Крикен-Бей с ней никто так и не сдружился. Никто не отправлял к учительнице музыки своих детей, чтобы те смогли обучиться игре на фортепьяно. Бетси жила сама по себе, а городок - сам по себе. Оставалось загадкой, на какие средства существует эта женщина, хотя жила она довольно скромно, даже по меркам такого дешёвого уголка, как это захолустье.
Окружающие потеряли к Бетси всякий интерес, решив, что бессмысленно осуждать несчастную с большими мухами в голове.
Единственной подругой и ученицей Сумасшедшей Бетси стала Катарина. Когда в городке узнали о решении отдать её в обучение к Бетси, Магду, одна за другой, посетили несколько уважаемых мадам. Их посещения сводились к прозрачным намёкам на возможные опасные последствия такого решения, но Магда была непреклонна. «Ничего ей Бетси не сделает, – твёрдо отвечала Магда на тревожные предупреждения, – пусть девочка учится играть. Это лучше, чем просиживать целыми днями перед компьютером, где она наберётся гораздо больше глупостей, чем от общения с Бетси».
И Катарина стала брать уроки музыки, а кумушки постепенно отстали, и жизнь потекла по-прежнему. Да с Магдой никто и не стал бы связываться: у местной публики она пользовалась непререкаемым авторитетом. Острая на язык, она могла за минуту урезонить любую разошедшуюся мэму. Именно на урок игры на фортепьяно и опаздывала сейчас Катарина.

- Ты слушаешь меня, Патрик? – тоном строгого преподавателя поинтересовалась девушка. - Я понятно всё объясняю? Ведь это основные принципы индуизма. Виденье нашего мира и объяснение, как он создавался, с точки зрения индусских браминов, записанных в их священных книгах. Одна из таких книг называется
Веданта, а ещё есть Священные Писания – Пураны. Хотя это, конечно, далеко не всё, но об этом мы поговорим позже.
Патрик - тщедушный паренёк с прыщеватым носом и пробивающимся пушком усиков над верхней губой - слыл верным Санчо Панса Катарины. Ему исполнилось уже семнадцать, а выглядел он максимум на четырнадцать. Паренька абсолютно не волновало, какая тема обсуждалась. О чём бы ни говорила Катарина, он всё принимал без вопросов, внимательно слушая и не вставляя ни единого слова. Только бы ему позволяли вот так сидеть рядышком и смотреть на отливающие золотом волосы девушки и её синие с поволокой глаза. Что ещё нужно человеку для полной гармонии? Лично Патрику ничего больше не было нужно.
Что же касается самой Катарины, то в лице близкого друга она нашла благодарного слушателя. Ей невероятно нравилось выбирать тему для обсуждения, задавать вопросы и на них же отвечать, доказывая правоту собственной позиции никогда не спорящему с ней Патрику. Подбирая различные сведения из многочисленных источников, она пересказывала их внимающему ей юноше, совершенно не заботясь, интересна ли ему эта информация. Вот и сегодня они «обсуждали» вопросы мировоззрения в индуизме и мистические аспекты этой религии.
Девушка давно увлекалась подобными темами, читая много разной литературы. И надо сказать, Сумасшедшая Бетси, обладавшая обширной библиотекой, зачастую помогала ей в выборе книг.
- Катарина! – прокричала запыхавшаяся Магда, только что поднявшаяся к скале. – Вот ты где, несносная девчонка! У тебя же урок! Бетси наверняка заждалась.
- Ой, - подскочила девушка, - уже бегу!
- Ну что с тобой делать?! – в сердцах хлопнула себя по бокам женщина. - И почему твой мобильный отключен?! Я должна всё бросить и бегать искать тебя!
Повернувшись к юноше, Магда дружески ему кивнула:
- Здравствуй, Патрик. Скажи матери, что загляну к ней сегодня вечером.
И, снова посмотрев на девушку, прикрикнула:
- Ты идёшь, Катарина? Или постоишь здесь ещё с полчаса?
Кивнув, та сорвалась с места и побежала к городку. Патрик тоскливо посмотрел вслед удаляющейся фигурке - теперь они увидятся только в выходные. Отец Патрика хотел, чтобы тот поехал с ним на несколько дней за город. Патрик гордился своим отцом - мастером на все руки, который держал маленький бизнес по ремонту помещений. Сейчас фирма родителя получила большой заказ на ремонт коровника в соседнем хозяйстве, и ему понадобилась помощь. Наверное, придётся звать ещё Сэма и Мартина. Эти ребята работали с отцом юноши на больших заказах. Требовалось всё закончить до наступления Пасхи. Хорошо, что в этом году поздние праздники, ведь Патрику ещё надо успевать и учиться.
Опять посмотрев в сторону, куда убежала Катарина, паренёк решил тоже ретироваться.
- Я, пожалуй, пойду, - попрощался он и немедленно скрылся из вида.
Магда осталась стоять одна у скалы. Дул сильный ветер. Волны катили тёмно-синюю массу воды к берегу и с грохотом разбивались о камни. Солнце то появлялось, то пряталось за растрёпанными облаками и, проникая вглубь воды, украшало её нежнобирюзовыми бликами. Женщине подумалось, что великая сила Природы, как нигде, чувствуется именно в таких местах. Трудно с этим не согласиться. Наблюдая за дыханием океана, человек вдруг начинает понимать, что он – лишь маленькая песчинка в той бескрайней Вселенной, частью которой является наша планета.
Светло-русые кудри Магды растрепались. Она пригладила волосы рукой, но они тут же разлетелись вновь.
Склонив голову, она теперь витала где-то очень далеко, перестав замечать всё вокруг. Перед мысленным взором женщины пробегали картинки из совсем иного мира - далёкого и прекрасного, какой может быть только самая заветная мечта. Магда очень тосковала по утерянному дому и не теряла надежды когданибудь вернуться туда. Во снах она часто видела себя гуляющей по чудесному цветущему полю. Её легких движений не сковывала никакая одежда. С летящими волосами кружила Магда среди цветов, счастливо смеясь, и от каждого прикосновения они срывались со стеблей и, превращаясь в звёзды, осыпали её золотыми искрами.
Сильный порыв ветра вернул женщину в действительность – нужно возвращаться. Там, в маленьком захолустном городишке, в уютном коттедже Магду ждали домашние хлопоты: покупки, пакетики с сандвичами, весёлый визг выкупанных детей, семейные праздники – это тоже её жизнь. И ради покоя и счастья в этом маленьком, но таком дорогом ей мире она была готова неустанно трудиться, заполняя дни бесконечной хозяйской рутиной и суетой...
Но где-то там, в самой глубине сердца, продолжали цвести сказочные поля, где красавица Магда танцевала, едва касаясь земли босыми ногами. Постояв ещё минуту, Магда поспешила к дому.

Побережье: расщелина скалы над океаном

Бетси сидела у фортепиано, мечтательно уставившись в окно. Одной рукой она оперлась о крышку инструмента, другой накручивала на палец седой локон. За окном виднелись деревья с набухшими почками: пройдёт совсем немного времени, и они начнут покрываться зеленью, а из отогретой весенним солнышком земли покажется молодая травка.
Бетси прибывала в хорошем настроении и рассеянно улыбалась. Неожиданно хлопнула входная дверь, что-то грохнуло, и на пороге появилась запыхавшаяся Катарина. Щёки девушки горели розовым румянцем, а волосы разлетелись золотыми вихрями по плечам и спине.
– А вот и моя девочка явилась, - нараспев сказала Бетси. – Как дела? Я смотрю, солнышко сегодня пригревает. Хорошо-то как!
– Извини, Бетси, я немного опоздала, - с мольбой в голосе произнесла
Катарина. – Заговорилась и совсем забыла про время. Простишь меня, хорошо? – Ну конечно, моя дорогая, - охотно откликнулась учительница. - Ведь что такое время? Это лишь ощущение, которое было дано человечеству в назидание.
Иногда оно стремительно бежит, а иногда стоит на месте и совсем не двигается… – Ну, наверное, так оно и есть, - не очень уверенно согласилась девушка и добавила: - Хотя, несмотря на наши ощущения, время всё-таки идет с одинаковым ритмом.
Но Бетси продолжала мечтательно смотреть в окно. Тогда Катарина взяла стул, придвинула его к фортепиано, но крышку открыть не смогла – женщина всё ещё опиралась об неё рукой.
– Бетси, что мы будем сегодня делать? – нетерпеливо поинтересовалась ученица. - Хочешь послушать, как я играю ту сонату, которую мы выбрали в прошлый раз? Мне кажется, она у меня неплохо получается. Я люблю Бетховена и, думаю, понимаю его. А вот с Моцартом - ну никак! Вот если кто-то начинает говорить о классике, то, прежде всего, упоминает Моцарта. А я просто не люблю его. Внутри не поёт. Понимаешь?
– Понимаю, - кивнула учительница. - А от какой музыки у тебя поёт?
– От Грига, Шопена… - не задумываясь, отозвалась девушка. - Да разве возможно всех упомнить? Это займёт столько времени!
– А разве мы торопимся? – резонно заметила Бетси. - Впрочем, меня не удивляет твой выбор: он подходит к цвету твоей души. И хотя Моцарт тоже светлый композитор, но его музыка не сочетается с тобой: она имеет другую гамму красок, поэтому ты его и не понимаешь. – А разве душа имеет цвет? – удивилась Катарина.
– Конечно! – уверенно заявила её собеседница. - Все человеческие души окрашены: есть цвета светлой и тёплой палитры, есть тёмной и холодной…
– И ты видишь, в какие цвета окрашены души людей? - спросила девушка и недоверчиво посмотрела на свою наставницу.
– Да, вижу, - утвердительно кивнула головой та. – Но скоро и ты начнёшь видеть, и гораздо глубже меня.
– Ну, и какого цвета моя душа? – хихикнула Катарина.
– Она словно нежная дымка персикового оттенка, - стала делать пасы в воздухе Бетси, - а внутри вспыхивают золотые звёздочки.
– Красиво, - зачарованно произнесла девушка.
– Да, это очень красиво, - согласилась учительница. - Таких душ, как твоя, совсем не много на свете. Может, ты даже одна такая.
– Подожди! – вдруг подскочила Катарина. - Ты серьезно считаешь, что я буду видеть цвет человеческих душ?
– Абсолютно, - послышалось в ответ.
– Ну, и как же это произойдёт? И когда? А главное – зачем мне это нужно? – стала засыпать девушка учительницу вопросами. - Ведь все остальные живут и без этого.
– Ты – не все остальные, и это произойдёт очень скоро. Потерпи немного, и всё узнаешь… – строго проговорила женщина и вдруг спросила: - Как ты себя чувствуешь?
– Странно, что ты интересуешься, - немного опешила девушка. - Меня действительно сильно тошнило последние два дня, и голова разрывалась.
Особенно болел левый висок, как будто в него молотком били. Но сегодня уже лучше. Хотя… – Хотя что?
– Не знаю, как это объяснить, - стала очень серьёзной Катарина, - но иногда мне кажется, что я начинаю меньше весить – это как ощущение полёта, что ли. Вдруг настаёт момент, и я просто перестаю чувствовать почву под ногами, вроде иду не по земле, а по воздуху и, стоит только захотеть, могу взлететь. А бывает так, что волны тока пробегают по всему телу и начинает трясти изнутри. Не могу понять, что со мной – странно это. Никогда раньше ничего подобного не ощущала. Ещё видела пару странных снов, которые никак не выходят из головы. Раньше я не обращала на это внимания, а теперь: просыпаюсь и сам сон-то не помню, а состояние такое, будто всю ночь где-то прогуляла и только что вернулась. Эмоции такие разные – всё бурлит внутри. И не знаю от радости ли или от тревоги, а может от всего сразу. Я тут подумала: может, это гормоны во мне бесятся?
Ученица с тревогой поглядела на учительницу.
– Что за ерунда! Какие ещё гормоны? – вскинула голову та.
– Ну, это довольно частое явление в моём возрасте, - попыталась пояснить девушка. - Хотя, если честно, я поговорила тут с девчонками – ни у одной из них нет ничего похожего. Видно, мой организм взрослеет как-то по-другому. Меня это даже стало немного пугать. Может, у меня болезнь какая?
– Что за глупости ты плетёшь! – всплеснула руками Бетси. - Мне надо поговорить с Магдой.
Катарина вздохнула. Переубедить Бетси, пожалуй, уже не удастся.
– Послушай, а не могла бы ты рассказать мне хоть один из тех снов, что запомнила? - неожиданно попросила учительница.
– Зачем? Вряд ли тебе это будет интересно, - удивилась девушка.
– Разреши мне, пожалуйста, самой решать, что мне интересно, а что нет.
Катарина подозрительно взглянула на женщину и стала послушно рассказывать.
– Ну, будто солнце светит, яркое такое. А я смотрю на него, и мне легко и странно одновременно. Странно, что могу смотреть на солнце, не жмурясь, без солнечных очков.
– И – это всё? - несколько разочарованно спросила Бетси.
– В общем, да. Только ещё помню… голос – не мужской и не женский. Он сказал: «Иди прямо на солнце». Я сделала пару шагов и увидела, что стою на дороге, идущей вдоль поля, и кругом цветы - так красиво! Только я сразу проснулась. Даже пожалела, что не досмотрела такой замечательный сон.
– Это был не сон, - задумчиво проговорила учительница. - И он не прервался, а только начался.
– Как это? – Катарина подозрительно посмотрела на Бетси. – Я ведь точно знаю, что спала.
– У тебя были закрыты глаза, - пояснила та, - тело расслаблено, но мозг продолжал работать. Душа не знает, что такое сон. Она просто меняет место пребывания, легко перемещаясь в другие измерения. Туда, куда ты попасть пока не можешь. Но и это вопрос времени.
– Ты сегодня говоришь как-то особенно загадочно, - подозрительно поглядывая на учительницу, заключила девушка, – тебя и не понять. Может, я всё-таки поиграю тебе?
– Ну разумеется, моя дорогая, разумеется.
Бетси наконец-то убрала локоть с крышки фортепиано и, чуть отодвинувшись, посмотрела на ученицу.
Катарина открыла крышку, провела рукой по клавишам, прикрыла глаза и, глубоко вздохнув, начала играть. Фортепиано запело, Катарина растворилась в музыке, и казалось, словно это не её пальцы, а бабочки легко порхали по клавишам. Наконец музыка смолкла, девушка повернула голову и вопросительно взглянула на учительницу.
Бетси покачала головой и произнесла:
– Это было прекрасно. Впрочем, ничего другого я от тебя и не ожидала. Звуки – это один из способов связываться с миром божественных энергий. А поскольку это и твой мир, то именно во время игры ты ощущаешь себя особенно комфортно. Ведь музыка – только проводник, канал, причем один из самых мощных и прекрасных. Семь нот – магическое число семь…
– Здорово, что тебе понравилось, - радостно произнесла Катарина. - Мне кажется, я правильно расставила акценты. Я их так чувствую.
– Ты всегда всё делаешь правильно, - похлопала её по руке женщина. - Для меня большая честь – быть твоей учительницей. Я благодарна судьбе, что получила такой подарок.
– Ну что ты, Бетси! – засмущалась девушка. - Ты так говоришь, будто речь идёт о какой-то принцессе. Не такая уж я хорошая пианистка, если честно.
– Для меня ты самая замечательная. И ты гораздо больше, чем любая принцесса. Я очень люблю тебя, моя дорогая.
– Это взаимно, Бетси, - откликнулась порозовевшая Катарина.
Она посидела пару минут и, прервав затянувшееся молчание, сказала:
– Знаешь, я, пожалуй, пойду. У тебя есть для меня домашнее задание? А то у меня уроки…
– Уроки? Какие ещё уроки? – недоумённо переспросила женщина, но тут же спохватилась: - Ах да, уроки. Ты уже начала читать ту книгу, что я тебе дала?
– Нет, но скоро начну. Так я пойду? – и ученица медленно направилась в сторону выхода.
Но Бетси, быстро очнувшись, приказным тоном остановила её:
– Катарина! Ну-ка вернись! Мы ещё не закончили.
Девушка неохотно вернулась и снова села за фортепиано.
– Я хочу дать тебе одну вещь, – сказала учительница. – Я не стану называть её автора, поскольку его имя тебе ничего не скажет. Мне очень важно, чтобы ты разобрала эту вещь и рассказала, что ты чувствуешь, когда играешь её. Что начинаешь видеть? Как понимаешь, о чём эта музыка?
– Так много из одного произведения?! – округлила глаза девушка.
– Да, - прозвучало в ответ. - Но сначала я сама сыграю тебе так, как понимаю. Бетси встала, подошла к кипе нот, лежавших на комоде у стены, и извлекла оттуда тонкую тетрадку, на заглавном листе которой были выведены странные знаки. Увидев их, Катарина почему-то сильно разволновалась: у неё возникло чувство, будто она уже видела эти символы прежде. Так неожиданно свалившееся ощущение разбудило в ней некую глубинную память. Девушка часто задышала и положила ладонь на грудь, чтобы унять участившееся сердцебиение.
Учительница, заметив состояние ученицы, поинтересовалась: – Почему ты так разволновалась, деточка?
– Ой, не знаю, Бетси! – откликнулась девушка. - Мне кажется, я уже видела эти знаки. Когда-то, может быть, очень давно. Во мне сейчас будто всколыхнулась память прошлых жизней. Что это за язык?
– О… Это очень и очень древний язык, - загадочно заулыбалась женщина, - и он давно забыт на этой Земле. Во времена, когда Боги ещё жили среди людей, все говорили на этом языке, и даже животные понимали его. Даже в Атлантиде он считался божественным.
– Бетси, ты смеёшься надо мной? – ошеломлённо прошептала Катарина. - Ято живу сегодня, а не в те архаические времена. Но вот что странно: моё сердце сейчас готово вырваться из груди от счастья! Вид этих символов вызывает во мне восторг! Неужели я схожу с ума?
– Конечно же, нет! – возмутилась учительница. - Ты совершенно в здравом рассудке. Просто неожиданно увидела то, о чём совсем забыла и считала безвозвратно утерянным. Так бывает, когда неожиданно сталкиваешься со старым добрым другом, связь с которым давно прервалась, но теплота от общения продолжает жить в сердце - отсюда и чувство радости.
– Но как можно потерять то, чего никогда не имел? – растерянно пробормотала девушка. – Что общего между божественным языком и мной? Мистика какая-то!
– Глупости, - нетерпеливо дёрнула плечом Бетси.
– Но ты сама только что сказала: божественный язык, на котором говорили тысячи лет назад и уже в Атлантиде считали древним, - упрямо возразила Катарина.
– Его можно изучить и сегодня, - вдруг проговорила Бетси и загадочно приподняла бровь. - Нужен только учитель.
– Знаешь, - недоверчиво хмыкнула ученица, - мне с трудом верится, что есть хоть один человек на этой планете, который знает язык времён Атлантиды!
– Тебе тяжело представить, что кто-то может знать столь стародавний язык? – невозмутимо поинтересовалась Бетси. - Но вот я стою перед тобой, и в руках у меня тетрадь, на которой написаны священные знаки. Значит, логично было бы предположить, что как минимум один человек, знакомый с этим языком, уже есть.
Может, тогда найдутся и ещё? Ты не считаешь?
Катарина открыла рот, чтобы глотнуть воздуха. Столь очевидная мысль не приходила ей в голову, и сейчас её это просто ошарашило.
– Ну да, конечно, - наконец выговорила она. - Сразу не сообразила. Но тогда получается… - девушка подскочила. – Бетси! Откуда у тебя нотная тетрадь с божественным языком? Что здесь написано, и почему ты столько времени молчала?!
Из ученицы посыпались вопросы, как из рога изобилия, но учительница лишь едва заметно улыбалась. Наконец, она подошла к девушке, взяла её за подбородок и, глядя в глаза, тихо сказала:
– Единственное, что я сегодня могу сказать тебе, деточка: учись доверять своим ощущениям, они никогда не обманут.
Катарина удивлённо уставилась на женщину. Вероятно, её впервые посетила мысль, что Бетси - сумасшедшая. Но та продолжала спокойно смотреть на свою ученицу, будто не сказала ничего особенного.
– Ладно, хватит с меня на сегодня твоих загадок, - тряхнула головой Катарина. - Если хочешь, поиграй мне новую вещь, и я пойду.
– Вот и умница, - удовлетворённо кивнула женщина. - Я тоже считаю, что если съесть весь пирог сразу, то непременно живот заболит – лучше по кусочку. А пока садись и слушай.
Катарина пересела на диван, а учительница заняла её место у инструмента.
Это была странная музыка. Мелодия лилась то плавно, то вдруг резко меняла ритм и накатывала резкими волнами, и было что-то необычное в этом сочетании звуков. Если бы Катарину спросили, кто автор этого произведения, она бы без колебаний сказала, что вещь написал инопланетянин, и с каждым новым услышанным тактом она убеждалась в этом всё больше.
Фортепиано умолкло, а девушка продолжала сидеть неподвижно. Бетси развернулась к ней и молча ждала.
Наконец ученица поднялась и протянула руку за нотами.
– У тебя есть вопросы? – спросила учительница. - Может, начнём разбираться вместе, прежде чем ты возьмёшься сама?
– Нет, не стоит, - отказалась девушка. - Если у меня не будет получаться, я забегу к тебе. Ты ведь будешь дома?
– До среды я совершенно свободна, – певуче ответила женщина. – Заходи, когда хочешь.

Трудности перевода

И память может отбрасывать длинную тень

Поздним вечером того же дня Бетси, укутавшись в толстую шерстяную кофту, сидела на скамейке перед своим домом. Женщину окружала плотная тьма, и только редкие искорки звёзд слабо мерцали в ночном небе. Учительница музыки вдохнула посвежевший воздух. Холод пробрался глубоко под кофту, Бетси уже
серьёзно продрогла, но упорно продолжала сидеть.
Вдруг из-за угла показалась чья-то тень. Силуэт быстро приближался, обретая знакомые очертания, и уже через минуту рядом с Бетси на лавку плюхнулась Магда.
– Ну наконец-то! – возмущённо проговорила учительница. - Сколько можно ждать? Я вся превратилась в ледышку.
– Прости, пожалуйста! – прозвенел голос молодой женщины. - Только сейчас смогла вырваться.
– Алекс уже вернулся? – поинтересовалась Бетси.
– Нет, завтра, - вздохнула Магда. - Скорей бы – мальчишки совсем от рук отбились.
– Вот как? – удивлённо поглядела на неё Бетси. – А по-моему, для мальчишек это совершенно естественно – отбиваться от рук. А что, собственно, ты хотела? Чтоб они взяли спицы и дружно занялись вязанием? Бр-р-р, ненавижу вязание. Как представлю себе этот процесс, так сразу вижу миссис Бейкер. Ну ты знаешь, о ком я говорю.
Магда удивлённо посмотрела на подругу. А та, как ни в чём не бывало, продолжала:
– Эта миссис Бейкер похожа на черепаху в чепчике – такая же сморщенная и противная. И чепчик у неё всегда один и тот же. Мне кажется, старуха его никогда не меняет. Такая сплетница! И всё время вяжет, вяжет… Интересно, куда она потом девает эти свитера и шарфы? Наверное, раздаёт в детские дома. Бедные сиротки, ведь им же приходиться всё это носить!
– Бетси, перестань немедленно! Какие ещё сиротки? – Магда привыкла к тому, что собеседница, ни с того ни с сего, начинает нести всякую околесицу, но сегодня у неё совсем не было настроения выслушивать рассуждения приятельницы.
– Ах, ну да, - опомнилась Бетси. - Сиротки тут, конечно, ни при чём. Я просто представила себе эту сплетницу Бейкер. Ведь та за всю жизнь ни про кого хорошего слова не сказала. Такая злыдня, – учительница музыки вдруг прервалась, заметив, что Магда сейчас взорвётся, и немедленно переключилась на другую тему: – Так ты говоришь, ребята тебя не слушают? Ну, это печально. Что же ты собираешься делать? Не в угол же их ставить, в самом деле. Хотя, должна признаться, в воспитании мальчиков я совершенно ничего не понимаю. «Отбились от рук» – это что, собственно, означает? Что они дерутся, курят марихуану и развратничают с дочерьми твоих соседок?
– Бетси, ты в своём уме? – подскочила Магда.
– Тогда что же имеется в виду? Я тебя не понимаю.
Магда вздохнула. Иногда Бетси бывала просто невыносима. Вот и сейчас: ты ей говоришь одно, а она понимает совсем другое. Махнув рукой, молодая женщина коротко пояснила:
– Ведут себя ребята нормально и, когда скажешь, помогают. В общем, грех жаловаться. Мальчишки хорошо знают – отец их прибьёт, если что-то будет не так.
Так уж у нас заведено: когда он в отъезде, ответственность за порядок в доме полностью ложится на их плечи.
– Да твои дети ведут просто праведную жизнь, - развела руками Бетси. - На мой взгляд, их надо записать в бойскауты. С такими порядками, как у вас в доме, им там самое место. Тогда что, собственно, не так?
– Да учиться совсем не хотят, - возмущённо откликнулась Магда. - Еле в школу загоняю, уроки делают тяп-ляп, лишь бы отвязались. А у меня нет времени за всем уследить. Они уже достаточно взрослые, чтобы понимать, насколько важна учёба. Вот Алекс приедет, пусть разбирается со своими сыновьями. – Уроки? – хлопнула себя по коленям Сумасшедшая Бетси. - Опять уроки?! Вы что, совсем спятили? Объясни мне, пожалуйста, зачем сказочным персонажам учить какие-то земные уроки?
– Нет, Бетси, это ты спятила, причём окончательно, - возмутилась молодая женщина. - Какие такие сказочные персонажи? Кто тут сказочный персонаж: ты, я, Алекс или мои дети?
– Да все мы! – Бетси сделала круговой пас рукой. - Ведь такие, как мы, в понимании человечества могут существовать только в сказках или в фантастических романах. Так зачем нам учить земные уроки? Что это даёт? – Ты говоришь глупости, Бетси, притом опасные. Знания нужны всем – земные и неземные. Мы живём здесь. Мои младшенькие родились на этой планете. Земля – наш дом, и мои дети будут учиться земным наукам и прилагать все усилия, чтобы постигнуть их как можно глубже. Кстати, эта информация – та основа, которая необходима абсолютно всем. Ну, ничего, завтра, наконец, Алекс вернётся домой, и всё встанет на свои места. Он поговорит с ребятами. Мой муж умеет это делать.
– Может, ты и права, - не стала спорить учительница. - А твой Алекс и вправду славный. Он строгий и мудрый отец. Но так и должно быть, ведь у тебя столько мужиков в доме!
– После того, как Нейтан женился, а Джейк поступил в офицерскую академию, на двоих моих мужчин стало меньше, - молодая женщина грустно улыбнулась.
– Ты, Магда, просто героиня, - твёрдо заявила Бетси. - Родить семерых – это не шутки. Как ты на такое решилась?
– А что тут было решаться? И ты бы так смогла. Просто у тебя, – тут Магда запнулась на мгновение, – у тебя не так всё сложилось…
Бетси сразу посуровела и, явно не желая продолжать эту тему, быстро проговорила:
– Такая семья, как у тебя с Алексом – большая редкость. И у вас есть Катарина. Это настоящий подарок!
– Ты права, конечно, - согласно кивнула молодая женщина. – Но нельзя забывать историю её появления в моём доме. Ведь девочка стала сиротой всего несколько дней отроду, а я потеряла мою любимую сестру. Как тут не лить слёзы? Эта рана никогда не заживёт…
– Перестань, Магда! – учительница музыки строго посмотрела на приятельницу. - Ты ничем не могла помочь своей сестре. Вы с Алексом заменили Катарине родителей, окутали её любовью и заботой, вырастили из неё прекрасного человека. Чего же ещё? И теперь её ждёт жизнь, полная испытаний. Ты уже получила послание? Молодая женщина поморщилась.
– Я была уверена, что у нас есть ещё несколько лет. Девочка, конечно, выросла, но не настолько, чтобы окунуться в то, что ты называешь взрослой жизнью. Ей только шестнадцать. Она даже школу не окончила! Алекс с ума сойдёт, когда узнает. Да и что за срочность такая?! Ей так необходимо ещё пожить нормальной жизнью. Успеет она ещё быть там… Я так и сказала Станису.
– И что он ответил?
– Всё больше молчал и печально смотрел на меня, - негромко произнесла Магда, а потом добавила: - Это молчание так напугало меня. Бетси ничего не ответила. Магда увидела, как та, закинув голову, рассматривает ночное небо. «Что она там разглядывает? – подумала Магда. –
Странная она. Впрочем, что ж тут удивительного?»
– Нам не дано знать всего, - неожиданно произнесла учительница. – Станис ничего не делает просто так, и если он решил, что для Катарины пришло её время, ты ничего не сможешь с этим поделать. В конце концов, она жива только благодаря Владыке - не забывай это.
Магда обняла себя руками, будто ей стало очень холодно, и изменившимся голосом сказала:
– О нет, не забываю. Так же, как и то, что моя сестра погибла из-за него. – Он тут ни при чём, Магда, - возразила подруга. - Зачем обвинять Станиса понапрасну? Решения, принятые Энн, были только её решениями и не зависели от
Владык Света. Станис сделал всё, чтобы спасти Катарину, и не позволил её уничтожить.
– При этом забрав жизнь её родителей! – выкрикнула молодая женщина. - Очень сомнительная милость: две жизни за одну! Не слишком ли высокая цена? – Это была честная сделка, - настояла Бетси, - и да – это была цена! Две жизни за одну. Только благодаря такой цене Владыки согласились на этот обмен. Твоя сестра восстала против Законов слишком великих, чтобы не поплатиться за это. И эту кару вместе с ней могла разделить Катарина.
– Тебе легко говорить: ты не пережила такое, – вдруг брякнула Магда и тут же пожалела об этом.
Лицо Бетси на мгновение будто замёрзло. Хриплым голосом учительница музыки проговорила:
– Да, мне легко говорить – очень легко. Я действительно не переживала такое: со мной всё было совершенно иначе. И то, что мне пришлось пройти, навсегда выжгло моё сердце и опустошило жизнь, не оставив в ней ни надежды, ни слёз, ни детей - ничего.
– О Господи! – с раскаянием воскликнула Магда. - Прости меня, пожалуйста. Я совсем не это хотела сказать и обидеть тебя.
– Оставь, - глухо отозвалась её подруга, - я не сержусь. Но и ты должна понять
– у тебя нет оснований винить в чём-то Станиса. В истории с Энн такой финал можно назвать счастливым.
– Может, ты и права, - неохотно согласилась Магда. - Только от этого не становится легче. И единственное, что мне остаётся, – это крепко сжать зубы и жить воспоминаниями – хорошими и горькими. Ведь у моей несчастной сестры нет даже могилы, куда бы я могла прийти и поплакать. Не знаю, какие великие законы попрала Энн, но она была очень светлой душой, без грамма зла к кому-либо в этом мире. И что бы мне ни говорили, я всегда буду думать, что казнили её незаслуженно! Придёт время, и я расскажу Катарине о её матери. – Прошу тебя, не трогай Катарину! - всплеснула руками учительница. - Её ждет непростой период, и чего ей сейчас только не хватает, так это истории о гибели её родителей. Подумай о том, что с ней станет после твоего рассказа!
– Не беспокойся, - склонила голову молодая женщина. - Но когда-нибудь настанет день и для этого разговора. Ты уже дала ей партитуру?
– Да, сегодня.
– Ну и как она отреагировала? – Магда внимательно посмотрела на подругу.
– Очень разволновалась, увидев символы священного языка, - ответила та. -
Музыка подействовала на неё гораздо меньше, если вообще произвела какое-то впечатление.
– А я думала, всё будет как раз наоборот, - удивилась Магда. - Интересно, почему?
– Ну, точно сказать никто не может, - запустила пальцы в копну своих нечесаных волос Бетси. - Но мне кажется, подсознание Катарины мгновенно сработало на то, с чем знакомо с самого детства. Ведь девочка уже много лет обучается на этом языке в параллельном мире. Поэтому очень логично, что первая встреча со своим вторым «я» вызвала в Катарине такую бурю эмоций и глубинных воспоминаний. На произведение, которое я сыграла, она отреагировала гораздо спокойнее. Но это только начало. Чувства девочки ещё спят, а музыка начнёт будить их, и уже очень скоро для нашей крошки всё начнёт меняться - сделан первый шаг.
Тут Бетси неожиданно вскочила со скамейки, проделала ногой, обутой в кроссовок, замысловатый па и присела перед Магдой в глубоком реверансе. - Должна тебе сказать, дорогая Магда, - проворковала учительница музыки, обращаясь к обалдевшей от такой выходки подруге, - что твоя выдержка и благоразумие за столько лет – это выше моего понимания.
В завершении этой реплики Сумасшедшая Бетси изобразила ещё пару движений из разряда тех, которым мог бы позавидовать любой французский вельможа, и так же проворно уселась обратно на скамейку.
– Спасибо тебе, Бетси, за тёплые слова и за поклоны, - с трудом выговорила молодая женщина, делая над собой усилие, чтобы не расхохотаться, - но мне не восхищения твои нужны, а поддержка и помощь. Станис говорил, что должны прибыть охранники. Это ещё для чего? Что, существует какая-то угроза для нас?
– Просто перестраховка, - беспечно махнула рукой Бетси. - Джихани должны прибыть через пару дней. Когда это случится, мы встретимся с ними. – Не могу понять, куда все спешат? – встревожено проговорила Магда.
– Может, так это и должно протекать, - предположила Бетси. - Станис сказал, что нужно делать?
– Только в общих чертах. Просил особенно обращать внимание на поведение Катарины. У меня вообще создалось впечатление, что он собирается действовать по обстоятельствам, – и Магда поднялась со скамейки. - Что ж, пожалуй, я пойду.
Дети наверняка волнуются, куда я запропастилась ночью. Не хочу, чтобы они зря беспокоились.
Не успела женщина это произнести, как совсем рядом хрустнула ветка, и чей то юношеский голос позвал:
– Мам? Мам, ты здесь?
– Здесь-здесь, - откликнулась Магда.
К лавочке подошёл высокий парень.
– Ну где ты ходишь, мать?! – возмущённо воскликнул он. - Мы уже всех оббегали – искали тебя. Что за дела такие?.. Привет, Бетси.

© 2023 Katialam

ВСЕ ПРАВА ЗАЩИЩЕНЫ. АВТОРСКОЕ ПРАВО.